Далее Господь обличает фарисеев, что они лицемерно строят гробницы пророкам и украшают памятники праведным, которые были избиты отцами их. Они будто бы чтят избитых праведников, а на самом деле они еще хуже своих отцов, происхождением от которых гордятся, ибо собираются убить Самого Господа.

³²дополняйте же меру отцов ваших.

«И вы исполните меру отцов ваших» — то есть превзойдете отцов ваших в их злодеяниях.

³³Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?

³⁴Посему, вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город;

«Я посылаю к вам пророков» — разумеется послание Апостолов и их сотрудников на проповедь евангельского учения; здесь Господь предрекает о том, как будут гнать и преследовать их Иудеи, уподобляясь в этом отцам их, избивавшим ветхозаветных пророков.

³⁵да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником.

«Да придет на вас вся кровь праведная….»: будучи злы, фарисеи примут на себя ответственность за кровь всех праведников, когда-либо убитых, как ими самими, так и их предками, начиная от крови Авеля, убитого братом Каином, до крови Захарии, сына Варахиина, убитого между храмом и жертвенником. Одни полагают, что это Захария, который, по повелению царя Иоаса, был побит камнями во дворе дома Господня (2 Пар. 24:20). Правда, этот Захария называется сыном Иоддая, но может быть, это было его второе имя, так как у евреев было в обычае носить два имени. Некоторые древние толкователи, как св. Василий Великий, Григорий Богослов и др., полагают, что здесь идет речь об отце Иоанна Крестителя.

³⁶Истинно говорю вам, что всё сие придет на род сей.

³⁷Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!

Как показывает история, пророки умирали насильственной смертью главным образом в Иерусалиме. Это вызывает у Господа чувство глубочайшей грусти об этом священном городе: «голос, милосердия, сострадания и великой любви», как отмечает св. Златоуст.

³⁸Се, оставляется вам дом ваш пуст.

За все преступления, совершенные вождями иудейского народа, книжниками и фарисеями, Господь изрекает суровый приговор Иерусалиму: «Се, оставляется вам дом ваш пуст», что и исполнилось спустя 36 лет, когда в 70 году по Р. Хр. Тит Флавий с римскими полчищами подверг Иерусалим полному разорению.

³⁹Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!

С глубокой скорбью говорит об этом Господь, указывая на всю любовь Свою к этому жестоковыйному народу, подобную любви птицы к своим птенцам. «Не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен грядущий во имя Господне» – здесь разумеется время второго пришествия Христова, когда даже неверующие, против своей воли, должны будут прославить Его Божество.

2Кор.3:4-11

₄Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа,

₅не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога.

₆Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

₇Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, —

₈то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

₉Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

₁₀То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

₁₁Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

Феофан Затворник святитель

⁴Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа,

Хотя впереди Апостол все относил к слову благовестия и благодати Духа, живописавшего на сердцах коринфян; не мог однако ж умолчать, что то и другое было и служило ко спасению чрез них. Они были ближайшие к коринфянам орудия Божественного на них воздействия благодати. И коринфяне это знали из самого дела. Из уст их шло победительное слово благовестия; чрез крещение, или ими самими, или по их руководству совершавшееся, подавалось возрождение к новой жизни; чрез возложение их рук нисходили дары Святого Духа. Все это ведали коринфяне. Потому когда Апостол возвеличил так дело Божие, в них и на них явленное, мог подать им повод подумать о нем и других содействователях ему более, нежели сколько они суть. Почему и счел нужным оговорить это и представить дело, как оно есть. Он говорит как бы: точно, и мы тут действуем и действуем с полным дерзновением, с полною уверенностию в Боге чрез Христа Господа; и Он никогда не посрамляет нашего упования, но всегда действует чрез нас по всей полноте действий Божественных, каким положил Он совершаться в людях по домостроительству спасения. Надеяние – имамы, – πεποιθησιν, – уверенность в Боге имеем, что Он не откажет воздействовать чрез нас в том или другом случае, как обетовал и положил, и имеем сию уверенность чрез Христа Господа, ибо действуем в порядке домостроительства спасения, совершенного Господом.

⁵не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога.

Но не подумайте о нас что-либо лишнее. Несмотря на все это, чрез нас совершающееся, мы тут – ничто. Не только придумать от себя что-либо к лучшему на людей действию мы не можем, как от себя, но и того, как все действуется, не понимаем. Действия, во спасение от нас исходящие, оказываются полными, и мы являемся будто гожими и способными к совершению их, но сия гожесть и способность не от нас – довольство наше от Бога. Он действует чрез нас о Христе Иисусе благодатию Святого Духа. Феодорит пишет: «Смело уповаем на Бога всяческих, потому что Христос дерзновение сие дал нам; о себе же не думаем высоко и не из собственных своих помыслов слагаемую предлагаем проповедь». – Святой Златоуст говорит: «Опять все приписывает Богу и виновником всего называет Христа. Не сказал: надеяние имамы таково, по которому одно усвояем себе, а другое Богу; напротив, таково, которым все возлагаем на Бога и Ему вменяем: ибо довольство наше от Бога». Вот Экумениево слово: «Надеяние имамы, дерзаем, говорит, совершенно возлагаемся на Бога, чрез Христа исполняясь воодушевленным к Нему дерзновением; сами же по себе мы нисколько не довольны достойно поработать в сем служении; даже в ум взять не можем величия дел, а не только понять что-либо в нем».

⁶Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

«Что значит: удоволи нас? – То, что Бог сделал нас способными к таковому служению. Ибо великое дело – сообщить вселенной такие скрижали и писмена, которые гораздо важнее первых. Потому присовокупил: не писмене, но Духу. Вот различие ветхих и новых скрижалей! Моисей принес не Дух, а писмена, а нам вверено преподание Духа» (святой Златоуст). «Сам Бог всяческих преподал нам силу, достаточную к тому, чтобы служить благодати Духа. Ибо предлагаем не ветхие писмена Закона, но новый дар Духа» (Феодорит). «Бог удоволил нас, исполнил силою Своею, сделал нас служителями, пригодными к такому великому и Божественному делу, служителями Нового Завета, не писмене, но Духа. И Закон был духовен, но Духа не подавал, как подает Новый. Нам, говорит, вверено преподание не писмени, как Моисею, но Духа. Апостолы не учение только о духовном и Божественном преподавали, но подавали Духа, возлагая руки на верующих» (Феофилакт). Вот существо Нового Завета – одуховление верующих. Слово, исходившее из уст Апостолов, было такое же, как и ветхозаветное; и если б апостольское служение одною проповедию ограничивалось, то Новый Завет не был бы выше Ветхого, хотя бы понятия, сообщаемые проповедию, были и выше ветхозаветных. Не в понятиях сила Нового Завета, а в благодати Духа. Слово благовестия только приготовляло к принятию Духа; но дело новозаветное совершал Дух, приемлемый чрез Божественные таинства, коих первыми служителями были Апостолы. Дух, вошедши в сердце, не писал только Новый Завет, но совершал его, преобразуя внутреннего человека по духу Нового Завета. Дух все делал: Он и веру воображал; Он и новую жизнь устроял; Он пути жизни направлял. И тут Апостол не новое что возвещает, а указывает исполнение того, что предвозвещено издревле пророками. Пророк Иеремия предрекал: се, дние грядут, глаголет Господь, и завещаю дому Израилеву и дому Иудину завет нов, не по завету, егоже завещах отцем их.., дая законы моя в мысли их, и на сердцах их напишу я (Иер. 31:31-33). Пророк Иезекииль дополняет сие пророчество: И дам им сердце ино, и дух нов дам им, и исторгну каменное сердце от плоти их, и дам им сердце плотяно, яко да в заповедях Моих ходят, и оправдания Моя сохранят и сотворят я: и будут Ми в люди, и Аз им буду в Бога (Иез. 11:19-20). Предсказания сии исполнились, когда Господь излил Духа Своего Святого на святых Апостолов, а потом ими, чрез посредство Богоучрежденных таинств, и на всех верующих. Верующие все принимали Духа и становились новы в самых исходищах жизни. Так это и всегда бывает со всеми, которые искренно веруют и нелицемерно идут путем веры. Вот, говорит, какого завета быть служителями удоволил нас Бог, – не писмене, но Духа! Писмя бо убивает, а Дух животворит. «Апостол о том и другом выразился, взирая на конец, потому что закон наказывал преступающих, а благодать животворит верующих» (Феодорит). «Письмом здесь называет он закон, угрожающий наказанием преступникам закона, а Духом – благодать, чрез таинство крещения животворящую умерших грехами. Прежде сказал он, что один завет написан на скрижалях каменных, а другой на сердцах плотяных. Но ему показалось, что такое различие еще невелико, а потому присовокупил, что прежний Завет написан буквами и чернилами, а Новый – Духом. Но как и сие различие еще не вполне могло возбудить его слушателей, то он указывает в них еще нечто такое, что сильно было окрылить их, то есть то, что писмя убивает, а Дух животворит. Что же это значит? – По ветхому закону грешник подвергается наказанию, а по новому он прибегает к крещению и становится праведным; а соделавшись правым, он оживает, освободившись от смерти греха. Закон, если поймает убийцу, то осуждает его на смерть; а если постигнет убийцу благодать, то она освящает и оживляет его. Но что я говорю об убийце? Закон и того схватил и побил камнями, который собирал дрова в субботу (Чис. 15:32-36). Вот что значит: писмя убивает! Напротив, благодать ловит бесчисленных человекоубийц и разбойников и, омывши их водами крещения, разрешает от прежних зол. Вот что значит: Дух животворит! Закон кого поймает, того из живого делает мертвым, а благодать преступника из мертвого (духовно) соделывает живым. Благодатию крещения омываются грехи, заглаждаются прежние неправды; человек оживает, и всякая благодать напечатлевается в его сердце, как на скрижали» (святой Златоуст). К настоящему времени и христианство все заключено в письмена. Духодвижное слово апостольское составляет наше откровение новозаветное; духоносные таинства обставлены благолепною обрядностию; руководительные мановения Духа исполняются в отношениях пастырей и пасомых. И все сие определено уставом. Но устав – писмя, буква; исполнение его – форма внешняя. Во всем этом можно и не быть духу жизни. Можно двигаться в жизненных формах без жизни. Можно знать на память и понимать весь Новый Закон, и не иметь Духа, просвещающего верою живою; можно строго исполнять все чины церковные и не иметь Духа оживляющего, или не иметь жизни духовной; можно пребыть и в полном подчинении пастырству, не встречая руководства, истинно от Духа исходящего. Истинно духовная жизнь движется во всех этих порядках, но не необходимо ими предполагается. Все живем по установившемуся чину; но одни одуховлены, а другие нет. Из двух стоящих в храме, и даже действующих, один может быть духоносен, а другой нет. Итак, как же? И тут писмя убивает? – Писмя, буква, форма везде одну цену имеет; и когда нет при них Духа, они ничто. Дух же идеже хощет дышит, и не веси, откуду и как приходит. Без веры и таинств не приходит; но и они могут быть исправляемы лишь по форме, без проявления внутренней силы. Что все это так, повсюдные опыты удостоверяют. Они у нас пред глазами. Но как и почему так делается, тут мы ума приложить не можем. Великим секретом закрыл Господь зарождение и спеяние жизни от Духа. Так Его воле угодно; воля же Его свята, и праведна, и блага. Одно утешение: ищите и обрящете.

⁷Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, —

Уже довольно показал Апостол превосходство Нового Завета пред Ветхим, особенно тем, что тот, Ветхий, был начертан мертвыми буквами на камне, а этот, Новый, живописуется животворящим Духом в сердце, от чего тот мертвящ, а этот животворящ. Теперь хочет представить преславность Нового Завета, помрачающую славу Ветхого, и для этого пользуется указанием на славу, отражавшуюся на лице Моисея, когда он сходил с горы после беседы с Богом. У него здесь идет такое умозаключение: сколько превосходнее домостроительство спасения, нами вам предложенное и вами принятое, пред ветхозаветным, это вы знаете по собственному опыту; вы приняли животворящего Духа, новую жизнь вам даровавшего, вас освятившего и знамение своего в вас пребывания осязательно являющего (в чрезвычайных дарах). Ничего такого ветхозаветное служение не давало. Но смотрите, какою славою сопровождалось его учреждение? Моисей, сходя с горы с начертанием его, блистал славою. Заключайте же отсюда, что если то, столько низшее сравнительно с нашим служение так являлось славным, то насколько славнее его наше служение? Цель такой речи Апостола будто такая: я толкую вам о превосходстве новой благодати пред ветхозаветным служением; при этом может иному прийти на мысль: но как же Моисей, сиял славою; а здесь что видим? Спаситель в уничижении, Апостолы все непоказны и всех верующих участь такая же не славная. Смотрите, не соблазнитесь такою мыслию; напротив, из того самого, что то ветхозаветное служение явилось так славным, заключайте, что наше несравненно славнее. Ибо силу его вы уже изведали на себе и свидетельство его превосходства в себе носите. Если то, что получаете от сего служения, несравненно превосходнее того, что давало то служение, то не сомневайтесь, что и слава нашего служения блистательнее славы того служения. Не смотрите на видимость; видимое временно, невидимое вечно. Видимо ли то, что имеете вы от Духа благодати? — Невидимо. А менее ли оно от того действительно? — Нисколько не менее; ибо вам не стороннее что сказывается о сем, а то, что вы сами ощущаете и в себе испытываете. Так — если это несомненно, хотя невидимо, не сомневайтесь, что и слава нашего служения действительно есть блистательнее славы служения ветхозаветного, хотя блеска славы сей никто не видит.- Внушает им Апостол эту истину посредством умозаключения, ибо на славу сию не мог он указать так, чтобы и телесные очи видели ее, как славу Моисея видели израильтяне,- не мог сказать: на, вот смотрите — какая слава! И умными очами слава сия не созерцается, как свет какой, а только приемлется в несомненности убеждения, что она есть. Эта несомненность убеждения есть свет ее. Самая же слава — превосходство достоинства его, ясно сознаваемое. Все же сие строилось на том несомненном факте, что домостроительство спасения давало Духа благодати, сообщало новую духовную жизнь и венчалось особыми дарами. Это всеми испытываемое оживление от Духа, эта духоносность и духодвижность, присущие всем, давали умозаключению Апостола точку опоры неколеблемую и силу, способную отражать все недоумения. Такое построение мыслей видит у Апостола святой Златоуст, а за ним и все наши. Он говорит: «Апостол сказал, что Моисеевы скрижали были каменные и начертаны буквами или письменами, а новозаветные скрижали плотяны и пишутся Духом; сказал также, что писмя убивает, а Дух животворит. Оставалось наконец присоединить к сему сравнению нечто другое, немаловажное, именно о славе лица Моисеева, какой славы никто не видел в Новом Завете телесными очами. Потому первая и казалась великою славою, ибо поражала чувства и созерцаема была телесными очами, хотя вместе была и недоступна. А слава Нового Завета есть духовная. Но постижение сего превосходства последней недоступно было для немощных, потому ветхозаветная слава более восхищала и привлекала их к себе. Итак, поелику он допустил уже такое сравнение (Нового Завета с Ветхим), то решился показать и превосходство новозаветной славы. Поелику же это было очень трудно по причине немощи слушателей, то смотри, что он делает и какой для достижения сей цели употребляет способ: сие различие и превосходство он показывает чрез умозаключения, которые извлекает из вышесказанного им. Если ветхозаветное служение, говорит, было служение смерти, а новозаветное есть служение жизни, то, без сомнения, и слава последнего служения больше славы первого. Поелику он не мог представить новозаветной славы очам телесным, то превосходство ее и показывает чрез умозаключения». Умозаключений сих строит Апостол три, исходною точкою для которых служат, с одной стороны, слава Моисеева лица, а с другой — духовные совершенства новозаветного служения. Производство умозаключения везде одно: то меньше, да так славно; как же не будет несравненно превосходнее это лучшее и большее? Ставит наперед, чем то меньше и чем это больше, и отсюда выводит очевидное заключение: если то меньшее — славно, то, конечно, это большее несравненно славнее. В сравнение идут следующие черты: то — служение смерти (мертвое), а это — служение Духа (живое и живоносное) (стихи 7, 8); то — служение осуждения, а это — служение правды (9, 10); то — престающее, а это — пребывающее (-11). Кто не видит, что если первое славно, то второе должно быть несравненно славнее? После сего понятно содержание этих, 7-11, стихов. Надобно, однако же, сделать нужные замечания на некоторые речения. Что разуметь здесь под служением? — Не Моисеево посредство и Апостольство, а домостроительство спасения подзаконное и благодатное, в их сравнении одного с другим. Так святой Златоуст и все наши. Феодорит только то на то, то на другое указывает. И по ходу речи лучше разуметь последнее. Апостол в этом отделении рассуждает все о превосходстве Нового Завета и его выставляет на вид, себя же всячески прячет и заслоняет. Пред этим только сказал, что сами по себе они ничто. Уместно ли предполагать, что после такого слова он тотчас выставляет славу Апостольства? Аще ли служение смерти писмены образовано в каменех, бысть в славу.- Образовано — εντετυπωμενη, напечатлено буквами на каменех — на двух скрижалях каменных. На этих скрижалях написано было только десятословие; под служением же смерти разумеется все ветхозаветное учреждение. Апостол обнимает все его тем одним, что написано было на скрижалях, ради того, что десятословие составляло средоточие всего ветхозаветного учреждения, и ради того, что слава на лице Моисея в первый раз показалась, когда он сносил скрижали, а может быть, и ради того, что писание буквами на камнях очень хорошо выражает существенные черты Ветхого Завета. Слова: бысть в славе указывают на прославление зрака плоти лица Моисеева, когда сходил он с горы. Это прославление было так велико, что Аарон и все сыны Израилевы не могли выносить блистание его, и убояшася приступити к Моисею (Исх. 34, 29-30). Это и выражает Апостол, когда говорит: яко не мощи взирати сыновом Израилевым на лице Моисеово. Сам Моисей сначала и не ведяше, яко прославися зрак плоти лица его, но когда узнал, стал возлагать покров на лице свое (-33) для того, чтоб беспрепятственно входить в общение с сынами Израиля по делу устроения всего Завета. Восходя же на гору, Моисей снимал покров для беседы с Богом. Это прославление лица было следствием видения славы Божией, ее отражением; почему по окончании всего дела устроения заветных порядков, вероятно, прекратилось. Почему Апостол и назвал славу сию престающею. Не могли, говорит, сыны Израилевы взирать на Моисея,- славы ради лица его престающия. Но чего ради учреждение сие названо служением смерти? — «Апостол служение закона нарек служением смерти, потому что закон наказывал (смертию) преступников» (Феодорит). «Под служением смерти Апостол разумеет закон, хотя закон не был виновником и породителем смерти. Виновник смерти — грех. Он вел к нарушению закона; а закон обнаруживал это и подвергал осуждению за грех. Он яснее открывал зло и только наказывал за зло, а не побуждал ко злу; и служил не для того, чтобы производить грех или смерть, но чтобы наказывать того, кто грешит. А таким образом он был вместе и истребителем греха. Ибо когда показывал грех столько страшным, то, без сомнения, сим заставлял и убегать его, или укрощал грех страхом наказания» (святой Златоуст). Удерживал от дел греха закон, а сила греха оставалась в действии и при нем. Поелику сила греха есть мертвящая сила, раздражаема же она была законом, не дававшим между тем помощи к противостоянию ему, то он держал подзаконных в мертвящей области греха. «Закон не другое что был, как письмена. А письмена никакой помощи, как, напротив, бывает в крещении, не доставляли находящимся под законом; но скрижали и начертания приносили смерть преступающим письмена» (святой Златоуст). Вот почему закон есть служение смерти! Или, может быть, подзаконное учреждение названо служением смерти в том смысле, что было мертвое служение, то есть письменное, буквенное, уставное, служение внешнее, без внутренней силы жизни. Закон не давал Духа, а предписывал только дела. Дела делались обычным порядком, а внутри не было духовной жизни, ибо она дается Духом, которого не сообщал закон.

⁸то не гораздо ли более должно быть славно служение духа?

В Новом же Завете, напротив первое дело есть дарование Духа, который, возрождая к новой жизни, живописал вместе в сердце и законы сей жизни, подавая силу не внешно только подавлять, но истреблять грех. Почему, противополагая новозаветное учреждение ветхозаветному, яко служению смерти, он назвал его служением Духа, давая разуметь, что служение Духа, по нему, то же есть, что служение жизни, то есть живое, из сердца исходящее, не внешними предписаниями определяющееся, а извнутри исходящее, как потребность сердца. Но таковым служение сие является только потому, что само есть плод благодати Святого Духа. Сознавая превосходство такого служения, и всякий со Апостолом воззовет: како не множае паче служение Духа будет в славе?

⁹Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

Ветхозаветное учреждение было служением осуждения, потому что закон только обличал грех и осуждал грешника, как грешника в ведении грешащего, и оставлял на этом грешника, дальше не вел его. Грешник не мог не сознавать праведности осуждения и желал бы избыть от него и больше ему не подвергаться, но не мог, потому что закон не давал на то сил. Таким образом, закон подзаконных всегда держал под осуждением, не давая из него исхода. Напротив, завет благодати хотя тоже открывается всесторонним осуждением призываемых к нему, но говорит: покайтеся, и да крестится кийждо вас… во оставление грехов, и приимете дар Святаго Духа (Деян. 2:38). То есть в нем с первого шага дается отпущение грехов, в которых осуждает закон, и сообщается новая жизнь, сильная неуклонно ходить в заповедях Божиих, — обновляется дух правый во утробе, сообщающий приявшему его внутреннюю правоту, или праведность. Почему он есть служение правды, — δικαιοσυνης, — праведности, святости и непорочности, не именем, а существенной. Итак, если служение осуждения — слава, то есть славно, то служение, дающее праведность и святость, не паче ли избыточествует славою, хотя для чувственных глаз это и не видно, как там виделось на лице Моисея?

¹⁰То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.

Вставлена пояснительная мысль на предыдущее заключение. Как будто слышалось возражение: да как же это? Ведь то учреждение служения так очевидно прославлено?! — Апостол отвечает: пусть прославлено, но ведай, что оно прославлено совсем не в том смысле, чтоб славнее того ничто уже не могло явиться, чтобы то была слава самая высшая, выше которой уже и ожидать нечего другой. Και γαρ ουδε δεδοξασται,- ибо и не прославлено прославленное в части сей, то есть в устроении ветхозаветного служения,- ενεκεν της υπερβαλλουσης δοξη,- ради того, или в том смысле, что то была самая превосходная слава. То была слава совсем не последней степени, а умеренная, и была дана только для впечатления на чувственных сынов Израиля, дана на время учреждения закона, чтоб на нем они всегда видели отсвет небесного происхождения. Когда же кончилось установление закона,- и слава та престала. Следующий стих как раз вяжется с этою мыслию: аще престающее славою… Если теперь это престающее славно, то сколько славнее должно быть пребывающее! Понимая так сие место, мы остаемся вниманием на Синайской горе, пред Моисеем с прославленным лицом, и меряем славу его тамошнею же меркою, какую дает ей последующее течение дел. Но можно славу ту поставить пред лицом славы новозаветного учреждения и понять сие место так: то прославленное и славою не кажется пред Евангелием, ради превосходства славы сего последнего, «как свет светильника, и сильный сам по себе, неприметным делается среди полудня пред светом солнца» (Феодорит). Святой Златоуст говорит: «Сперва Апостол показал, что и служение оправдания в славе, и не только в славе, но и преизбыточествует славою. Теперь показывает уже, как велико это превосходство, говоря: если сравню сию славу с ветхозаветною, то слава Ветхого Завета не будет даже славою». Феофилакт прибавляет: «И закон был славен сам по себе, в своей мере, но по причине преизбытка славы Евангелия он является уже не славным».

¹¹Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее.

Третье «умозаключение, другим образом показывающее превосходство Нового Завета, заимствованное от времени. Ибо ветхозаветное служение получило конец, а сие постоянно пребывает» (святой Златоуст). «Апостол назвал престающим закон, как утративший силу свою с пришествием Владыки Христа, а дар благодати пребывающим, как дар, который не будет иметь конца. Посему, если закон, говорит он, сподобился славы, то, конечно, во много крат большей славы сподобится дар благодати» (Феодорит). «Если имевший престать закон дан при сопровождении такой славы, не тем ли паче в славе будет всегда имеющий быть Новый Завет?» (Феофилакт). Такими сопоставлениями и заключениями Апостол выяснил, что новозаветное домостроительство спасения преславнее ветхозаветного. Но как? Есть или будет? — Мысль Апостола та, что оно есть преславнее, только слава сия не видимая, а умносозерцаемая, духовная. Она раскроется видимо во второе пришествие Господне, но дотоле пребудет невидимою, хотя тем не менее действительною. Коринфяне уже познавали ее в дивных действиях Духа Святого, но эти действия бывали, как блеск преходящей молнии, и хотя оставляли уверенность в славности Евангельского устроения, без видимого, однако ж, постоянно явления сей славы. В Церкви Божией сия невидимая внутренняя слава постоянно присуща. Но осязательно является действительность Духа только в лицах, долгим трудом и потом очищающих себя от страстей. Слава, о коей говорит Апостол, не есть, ни в каком случае, внешняя, видимая, как, например, слава Церкви при Константине Великом. Эти славности всегда случайны, приходят и отходят, и на них останавливаться вниманием не должно, и тем паче мерять ими достоинство царства благодати. Поистине так надо судить, что будь эти внешние славности или не будь, для дела Божия от этого — ни ущерба, ни прибыли. То важно и тем дорожить надо, чтоб в Церкви всегда присуща была действенность Духа и всегда в ней были ревнители, ревнующие востекать в такую меру. Оскудение их есть оскудение духовной славы царства Христова, а прекращение — померклость славы. Где это есть, там водворяется служение смерти и осуждения, при всей видимости служения духа и правды.

Пресвятой Богородице в день Успения Ее

Тропарь, глас 1

В рождестве́ де́вство сохрани́ла еси́,/ во успе́нии ми́ра не оста́вила еси́, Богоро́дице,/ преста́вилася еси́ к животу́, Ма́ти су́щи Живота́,// и моли́твами Твои́ми избавля́еши от сме́рти ду́ши на́ша.

Перевод: При рождении Христа Ты девство сохранила и по смерти мира не оставила, Богородица: к жизни Ты перешла, как Матерь Жизни, и молитвами Твоими избавляешь от смерти души наши.

Кондак, глас 2

В моли́твах неусыпа́ющую Богоро́дицу/ и в предста́тельствах непрело́жное упова́ние/ гроб и умерщвле́ние не удержа́ста:/ я́коже бо Живота́ Ма́терь/ к животу́ преста́ви// во утро́бу Всели́выйся присноде́вственную.

Перевод: В молитвах неусыпающую (ἀκοίμητος — неусыпный; поэт. контраст к наименованию праздника) Богородицу и в ходатайствах надежду непоколебимую гроб и смертность не удержали. Ибо Ее как Матерь Жизни к жизни перенес Вселившийся в Ее чрево вечно девственное.

Мученику Агафонику и иже с ним

Тропарь, глас 4

Му́ченицы Твои́, Го́споди,/ во страда́ниих свои́х венцы́ прия́ша нетле́нныя от Тебе́, Бо́га на́шего:/ иму́ще бо кре́пость Твою́,/ мучи́телей низложи́ша,/ сокруши́ша и де́монов немощны́я де́рзости./ Тех моли́твами// спаси́ ду́ши на́ша.

Перевод: Мученики Твои, Господи, подвигом своим венцы нетленные получили от Тебя, Бога нашего; ибо они, имея силу Твою, мучителей низложили, сокрушили и демонов немощные дерзости. По молитвам их, Христе Боже, спаси души наши.

Кондак, глас 1

Зва́ние благо́е стяжа́в, Богому́дре,/ муже́й лука́вых отврати́лся еси́ ве́ры,/ не убоя́вся мук, Агафони́че сла́вне,/ те́мже благи́м был еси́ насле́дник/ и прия́л еси́ со стра́ждущими с тобо́ю// досто́йныя венцы́.

Перевод: Имя благое (Агафоник от греч. αγαθόν — благо) заслужив, Богомудрый, ты отвратился от веры языческой, не побоявшись мучений, прославляемый Агафоник, потому стал наследником благ и получил ты вместе с другими мучениками достойные венцы.

Священномученику Горазду (Павлику), епископу Богемскому и Мораво-Силезскому

Тропарь, глас 4

Возбра́нный воево́до правосла́вных и Моравской це́ркви учи́телю, богому́дрый па́стырей первонача́льниче, святы́й о́тче на́ш Гора́зде, моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Обороняющий православных военачальник и Моравской церкви учитель, Богомудрый первоначальник пастырей, святой отче наш Горазд, моли Христа Бога о спасении душ наших.

Священномученику Горазду (Павлику), епископу Богемскому и Мораво-Силезскому (перевод с чешского языка)

Кондак

Отрази́вши ерети́чествующих полки́, устоя́л еси́ в пра́вде, я́ко кре́пкий адама́нт, твоему́ же родно́му наро́ду указа́л еси́ пу́ть спасе́ния – Правосла́вие. Благоче́стно пожи́вши, учи́телю Ева́нгелия, архипа́стырю и па́стырю, при́нял еси́ му́ченический вене́ц от Христа́ Спаси́теля. Му́чениче, святи́телю, о́тче на́ш Гора́зде, моли́ о все́х на́с в Ца́рствии Бо́жием.

Перевод: Победив воинство еретичествующих, ты устоял в истине, как крепкий алмаз, твоему же родному народу указал ты путь спасения — Православия. Благочестиво прожив, учитель Евангелия, архипастырь и пастырь, ты получил мученический венец от Христа Спасителя. Мученик, святитель, отче наш Горазд, моли обо всех нас в Царствии Божием.

Молитва

О, свяще́нная главо́, преди́вный архипа́стырю и Христо́в му́чениче, о́тче Гора́зде, к тебе́ прибега́ем, гре́шнии, и про́сим тя́, я́ко отца́, ча́да своя́ лю́бящаго: насади́ в сердца́ на́ша любо́вь к Бо́гу и лю́дем, каку́ю ты́ яви́л еси́, положи́вши живо́т тво́й за дру́ги твоя́. Научи́ на́с тебе́ сле́довати, Бо́га и бли́жних люби́ти, за́поведи Бо́жии твори́ти, во е́же на́м и́стинно ча́дами Бо́жиими бы́ти. При́зри ми́лостиво на вся́кую ду́шу христиа́нскую, ми́лости и по́мощи Бо́жией тре́бующую. Бу́ди немоще́й на́ших вра́ч, в печа́лех уте́шитель, от все́х бе́д и ну́жд свободи́тель, да твои́ми святы́ми моли́твами сподо́бимся и мы́, гре́шнии, спасе́ние ве́чное улучи́ти и Ца́рствие Небе́сное насле́довати. Святы́й о́тче Гора́зде, ве́рный слуго́ Христо́в и му́чениче, не отвраща́й лица́ твоего́ от проше́ний и упова́ний на́ших, помози́ на́м ми́лостиво и дне́сь и защити́ на́с, да и мы́ просла́вим и благослови́м человеколю́бие Бо́жие, ди́вно чрез святы́х Его́ де́емое, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Преподобному Исаакию Оптинскому

Тропарь, глас 1

По́стническими укра́шен добро́тами,/ ко́рмчий изря́ден мона́шествующим был еси́,/ чистото́ю и простото́ю Ду́ха благода́ть стяжа́в,/ О́птинскаго ста́рчества яви́лся еси́ украше́ние./ Сего́ ра́ди зове́м тебе́, Исаа́кие:/ сла́ва просвети́вшему тя Христу́,/ сла́ва укре́пльшему тя,// сла́ва подаю́щему тобо́ю нам исцеле́ния.

Перевод: Воздержания украшен совершенствами, кормчим превосходным для монашествующих был, чистотой и искренностью дар Духа получив, Оптинского старчества стал украшением. Поэтому взываем к тебе, Исаакий: слава просветившему тебя Христу, слава укрепившему тебя, слава подающему через тебя нам исцеления.

Кондак, глас 3

А́нгельскому чи́ну подража́я,/ плоть твою́ ду́хови покори́л еси́,/ смире́нным же се́рдцем любо́вь Христо́ву стяжа́в,/ изря́дный наста́вник па́стве твое́й яви́лся еси́,/ Исаа́кие о́тче богому́дре,/ Христа́ Бо́га моли́/ благоче́стие Оте́честву на́шему дарова́ти// и спасе́ние душа́м на́шим.

Перевод: Ангельскому чину подражая, плоть твою духу покорил, смиренным же сердцем любовь Христову получив, превосходным наставником пастве твоей стал, Исаакий отец богомудрый, Христа Бога моли благочестие Отечеству нашему даровать и спасение душам нашим.

Пресвятой Богородице пред иконой Ея «Грузинской» (Красногорской)

Тропарь, глас 4

Днесь све́тло красу́ется оби́тель Красного́рская,/ и с не́ю ликовству́ет Раи́фская пу́стыня,/ я́ко зарю́ со́лнечную, от восто́ка возсия́вшую, восприи́мши, Влады́чице,/ чудотво́рную Твою́ ико́ну,/ е́юже разгоня́еши мглу искуше́ний и бед от вопию́щих ве́рно:/ изба́ви оби́тель на́шу и вся страны́ христиа́нския от всех наве́т вра́жиих// и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко Милосе́рдная Засту́пница ро́да христиа́нского.

Перевод: Сегодня светло радуется обитель Красногорская и с ней торжествует Раифская пустынь, как зарю солнечную, воссиявшую с востока, получив, Владычица, чудотворную Твою икону, которой ты разгоняешь мглу искушений и бед от взывающих к тебе с верой: «Избавь обитель нашу и все страны христианские от всех козней вражеских и спаси души наши, как Милосердная Защитница рода христианского».

Ин тропарь, глас 5

Веселя́тся правосла́внии наро́ди,/ ви́дяще, Влады́чице Де́во Богоро́дице,/ Твою́ пречу́дную и чудотво́рную ико́ну,/ и прие́млют врачевство́ душе́вное и теле́сное Твое́ю ми́лостию всегда́./ Те́мже и мы, покланя́ющеся о́ней, усе́рдно Тебе́ вопие́м:/ поми́луй, Блага́я Ма́ти, смире́нныя рабы́ Твоя́/ и изба́ви нас от вся́каго зла и наве́та вра́жия,/ моля́щи Сы́на Твоего́, Го́спода Иису́са,/ да, спа́сшеся зде, Небе́сное жи́тельство получи́м// человеколю́бием и благода́тию Его́.

Перевод: Радуются православные люди, видя, Владычица Дева Богородица, Твою удивительную и чудотворную икону, и получают лекарство душевное и телесное по Твоей милости всегда. Потому и мы, поклоняясь ей, усердно к Тебе взываем: «Помилуй, Благая Матерь, смиренных рабов Твоих и избавь нас от всякого зла и козней вражеских, моля Сына Твоего, Господа Иисуса, чтобы мы спаслись здесь и получили жизнь Небесную по человеколюбию и благодати Его».

Кондак, глас 8

Тебе́, Избра́нней от всех родо́в, Бо́жией Ма́тери,/ благода́рственная пе́ния прино́сим,/ прише́ствием честны́я Твоея́ ико́ны, раби́ Твои́, Богоро́дице, озаря́еми,/ но, я́ко иму́щая держа́ву непобеди́мую,/ от вся́ких нас бед свободи́, да зове́м Ти:// ра́дуйся, Неве́сто Неневе́стная.

Перевод: Тебе, Избранной от всех родов, Божией Матери, благодарственные песнопения приносим, озаряемые пришествием почитаемой Твоей иконы, рабы Твои, Богородица, но, как имеющая власть необоримую, от всяческих опасностей нас освободи, да взываем Тебе: «Радуйся, Невеста, брака не познавшая!»

Ин кондак, глас 6

А́ще попуще́нием Боже́ственным/ от рук неве́рных честна́я Твоя́, Влады́чице, ико́на/ поруга́нию подве́ржеся/ и копие́м ва́рвар прободе́на быстъ,/ оба́че во стране́ на́шей Правосла́вней/ любоче́стно все́ми прославля́ется/ и благогове́йно почита́ется,/ сего́ ра́ди Тобо́ю явля́ет слепы́м зре́ние,/ глухи́м слы́шание, немы́м глаго́лание,/ хромы́м хожде́ние, разсла́бленным укрепле́ние,/ ско́рбным утеше́ние и отра́ду./ Сих ра́ди мо́лим Тя, Ми́лосердная Ма́ти,// до конца́ проба́ви ми́лости Твоя́ на нас, я́ко Блага́я.

Перевод: Хотя по Божественному попущению от рук неверующих почитаемая Твоя, Владычица, икона подверглась поруганию и копьем язычников была проколота, но в стране нашей Православной она любочестно всеми прославляется и благоговейно почитается, потому через Тебя являет слепым — зрение, глухим — слух, немым — речь, хромым — хождение, больным — укрепление, скорбящим — утешение и отраду. Поэтому молим Тебя, Милосердная Матерь, всегда простирай милости Твои на нас, как Благая.

Молитва

Приими́, Всеблагомо́щная Пречи́стая Госпоже́, Влады́чице Богороди́тельнице, сия́ честны́я да́ры от на́с, недосто́йных рабо́в Твои́х, к Твоему́ цельбоно́сному о́бразу пе́ние возсыла́ющих со умиле́нием, я́ко Тебе́ Само́й су́щей ту́ и послу́шающей моле́ния на́ша, подаю́щи с ве́рою прося́щим по коему́ждо проше́нию исполне́ние: скорбя́щим ско́рби облегча́еши, немощны́м здра́вие да́руеши, разсла́бленных и неду́жных исцеля́еши, и от бе́сных бе́сы прогоня́еши, оби́димыя от оби́д избавля́еши, и наси́луемых спаса́еши, гре́шных проща́еши, прокаже́нных очища́еши, и ма́лых дете́й ми́луеши, и непло́дныя от непло́дства разреша́еши. Еще́, Госпоже́ Влады́чице, от у́з и темни́ц свобожда́еши, и вся́кия многоразли́чныя стра́сти исцеля́еши, и о́чныя боле́зни уврачу́еши, и от смертоно́сныя я́звы избавля́еши: вся́ бо возмо́жна су́ть хода́тайством Твои́м к Сы́ну Твоему́, Христу́ Бо́гу на́шему. О, Всепе́тая Ма́ти, Пречи́стая Богоро́дице! Не преста́й моли́ти о на́с, недосто́йных рабе́х Твои́х, сла́вящих Тя́ и почита́ющих, и покланя́ющихся пречи́стому о́бразу Твоему́, и наде́жду иму́щих невозвра́тну и ве́ру несумне́нну к Тебе́, Присноде́ве, Пресла́вней и Непоро́чней, сла́вящих, и чту́щих, и пою́щих Тя́ во ве́ки веко́в. Ами́нь.

В среду, св. Кресту

Тропарь, глас 1

Спаси́, Го́споди, лю́ди Твоя́/ и благослови́ достоя́ние Твое́,/ побе́ды на сопроти́вныя да́руя// и Твое́ сохраня́я Кресто́м Твои́м жи́тельство.

Перевод: Спаси, Господи, людей Твоих и благослови все, что принадлежит Тебе. Даруй победы над врагами, и сохрани силою Креста Твоего тех, среди которых пребываешь Ты.

Кондак, глас 4

Вознесы́йся на Крест во́лею,/ тезоимени́тому Твоему́ но́вому жи́тельству,/ щедро́ты Твоя́ да́руй, Христе́ Бо́же,/ возвесели́ нас си́лою Твое́ю,/ побе́ды дая́ нам на сопоста́ты,/ посо́бие иму́щим Твое́ ору́жие ми́ра,// непобеди́мую побе́ду.

Перевод: Вознесенный на Крест добровольно, соименному Тебе новому народу милости Твои даруй, Христе Боже; возвесели силою Твоею верных людей Твоих, подавая им победы над врагами, – да имеют они помощь от Тебя, оружие мира, непобедимый знак победы.

Аминь.

Евангелие дня 4 сентября среда