Доброе утро, братья и сестры. Божьей Милости вам и вашим близким.



Евангелие от Луки
Лк.23:1–34, 44–56


Аверкий Таушев (архиепископ)

«И связавше Его ведоша, и предаша Его Понтийскому Пилату игемону» — Со времени подчинения Иудеи римлянам у синедриона было отнято право наказывать преступников смертью, что видно и из Ин. 18:31. Побиение камнями Стефана было самовольным поступком. По закону обвиненные в богохульстве побивались камнями, но иудеи, бессознательно исполняя тем волю Божию, желали предать Господа Иисуса Христа более поносной смерти — распятию на кресте — и с этой целью, после вынесения смертного приговора синедрионом, отвели его к Понтийскому Пилату игемону, т.е. правителю. Понтий, по прозванию Пилат, был пятым прокуратором, или правителем Иудеи. Он получил назначение на эту должность в 26 г. по Р.Хр. от римского имп. Тиверия. Человек гордый, надменный и жестокий, но вместе с тем малодушный и трусливый, он ненавидел иудеев и, в свою очередь, был ненавидим ими. Вскоре после распятия Христова он был вызван в Рим на суд, заточен в Виенне (в южной Галлии) и там кончил жизнь самоубийством. Прокураторы обычно жили в Кесарии, но на праздник Пасхи для наблюдения за порядком переселялись в Иерусалим. См. (Ин. 18:28-32)
Враги Христовы вынуждены были… изложить свои обвинения против Христа, что мы и находим у св. Луки: «Сего обретохом развращающа язык наш, и возбраняюща кесареви дань даяти, глаголюща себе Христа Царя быти» — лукавые лицемеры, ненавидящие сами римлян, изобретают это клеветническое обвинение чисто политического характера, чтобы легче добиться утверждения смертного приговора для Иисуса.
Подробнее всего о суде у Пилата повествует св. Евангелист Иоанн (Ин. 18:33-38)
…исторический вопрос Пилата: «что есть истина?» (Ин. 18:38) — ответа на который он даже не желал и выслушать, а просто вышел к иудеям и заявил, что он никакой вины не находит в Иисусе.
Это заявление глубоко уязвило самолюбие членов синедриона, и они, как повествуют об этом первые три Евангелиста, начали настойчиво обвинять Господа во многом желая во что бы то ни стало добиться Его осуждения. Господь хранил при этом непрерывное молчание, «яко дивитися игемону зело?» (Мф. 27:12).
Тут они обмолвились, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи, и Пилат, спросив тогда: «разве Он галилеянин?»…
…отправил Его к царю Ироду, жившему тогда тоже, в связи с праздниками, в Иерусалиме.    О суде Господа пред Иродом сообщает только один Евангелист Лука в 23: 7—12. Вероятно Пилат надеялся получить от Ирода более определенные сведения о лице и деле обвиняемого, которые были для него не совсем понятны. Из дальнейшего же замечания св. Луки, что Пилат и Ирод с того времени стали друзьями, можно заключить, что Пилат нарочно отправил Господа к Ироду, Желая таким образом прекратить существовавшую между ними вражду. Может быть, он надеялся получить от Ирода благоприятный отзыв об Иисусе, чтобы избавить Господа от рук Его настойчивых обвинителей. Недаром же он после указывает на то, что и Ирод не нашел в Нем ничего достойного смерти (Лк. 23:15).
Ирод очень обрадовался, увидев Иисуса. Это был тот самый Ирод Антипа, который умертвил Иоанна Крестителя, и услышав о делах Христовых, подумал, что это воскресший из мертвых Иоанн. Ирод надеялся видеть от Господа чудо: не для того, чтобы уверовать в Него, но насытить зрение, подобно как мы на зрелищах смотрим, как кудесники представляют, будто они проглатывают змея, мечи и т. п. и удивляемся» (бл. Феофилакт). Ирод, видимо, считал Господа чем-то вроде чародея.
Задавал Он ему и многие вопросы, надеясь услышать что-нибудь занимательное, но на все его вопросы Господь хранил полное молчание.
Первосвященники и книжники без умолку обвиняли Господа, вероятно доказывая, что проповедь Его опасна столько же для Ирода, сколько и для кесаря.
Надругавшись над Господом, Ирод облек Его в белую одежду и отослал обратно к Пилату. В белую (светлую) одежду облекались у римлян кандидаты на какую-либо начальственную или почетную должность (самое слово «кандидат» происходит от лат. «кандидус», что значит белый, светлый). Одев а такую одежду Господа, Ирод тем самым хотел выразить, что он смотрит на Иисуса только, как на забавного претендента на иудейский престол, и не считает Его серьезным и опасным преступником. Так это понял и Пилат.
13Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ,
14сказал им: вы привели ко мне человека сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его;
Одев в такую (светлую) одежду Господа, Ирод тем самым хотел выразить, что он смотрит на Иисуса только, как на забавного претендента на иудейский престол, и не считает Его серьезным и опасным преступником. Так это понял и Пилат. Ссылаясь на то, что и Ирод не нашел в Иисусе ничего достойного смерти…
Пилат предлагает первосвященникам, книжникам и народу, наказав, отпустить Его. Легким наказанием Пилат думал удовлетворить их.
Он вспомнил при этом, что у иудеев был обычай перед Пасхой являться к правителю с просьбой отпустить на свободу одного из осужденных на казнь преступников и сам предложил им: «кого хощете от обою отпущу вам: Варавву ли, или Иисуса, глаголемаго Христа?» (Мф. 27:17). К этому первые два Евангелиста прибавляют: «ведяше бо, яко зависти ради предаша Его» (Мф. 27:18). Пилат очевидно надеялся, что в простом народе он найдет другие чувства к Иисусу, и народ испросит освободить именно Иисуса. К этой-то многочисленной народной толпе, собравшейся перед домом прокуратора, Пилат и обратился с вопросом: «кого хощете от обою отпущу вам?» Тут случилось еще одно обстоятельство, подействовавшее на Пилата в благоприятном для Господа Иисуса направлении. Когда он сидел на своем судейском месте, открытом и возвышенном, называвшемся по-гречески «лифостротон», а по-еврейски — «гаввафа», к нему явился посланный от его жены, который передал ему слова ее: «ничтоже тебе и праведнику тому», т.е.: «не делай ничего худого тому Праведнику», «много бо пострадах днесь во сне Его ради». У некоторых древних христианских писателей называется ее имя: Клавдия Прокула. Предполагают, что она исповедывала иудейскую веру или, по крайней мере, была расположена к ней, а предание говорит, что она потом сделалась христианкой. Вероятно, она много слышала о Господе Иисусе Христе и боялась, что ее муж за осуждение Его навлечет на себя наказание Божие. Неизвестно, что за сон она видела, но можно полагать, что Иисус Галилеянин предстал ей во сне, как невинно терзаемый Праведник, и она мучилась во сне мыслью, терзалась совестью, что это ее собственный муж является Его палачом.
Но в то время, как посланный передавал Пилату слова его жены, иудейские начальники стали наущать народ, чтобы он просил у Пилата отпустить Варавву, и народ поддался их нечестивым внушениям. Когда Пилат вторично задал вопрос: «кого хощете от обою отпущу вам?» — они отвечали: «Варавву»
Господу Иисусу Христу развращенный своими духовными вождями народ предпочел Варавву, о котором Евангелисты сообщают, что он был известным разбойником, который с шайкой сообщников произвел возмущение в городе с целью грабежа и совершил убийства (Мф. 27:16; Ин. 18:40; и Мк. 15:7).
«Что убо сотворю Иисусу, глаголемому Христу?» — спросил тогда Пилат
Они же отвечали: «да распят будет»; по св. Луке, они кричали: «смерть Ему!» (славян, «возми Сего»).
Тогда Пилат, желая все же отпустить Христа, возвысил голос, говоря: «кое убо зло сотвори?»
«Они же излиха», т.е., еще сильнее «вопияху, глаголюще: да пропят будет». Евфимий Зигабен подчеркивает: «не говорят — да будет убит, но да будет распят, дабы и самый род смерти показывал в нем злодея». Так должны были исполниться пророчества о самом роде смерти Христовой за нас. Слыша этот неистовый крик народа, которого он, видимо, не ожидал, Пилат окончательно растерялся. Он испугался, что его дальнейшая настойчивость в защите Праведника может вызвать серьезное волнение народа, которое придется усмирять вооруженной силой, и что озлобленные первосвященники могут донести на него кесарю, обвиняя его в том, что он сам вызвал это волнение, защищая государственного преступника, каким они старались выставить Господа Иисуса. Под давлением таких чувств Пилат решил попробовать удовлетворить жажду крови в народе, отдав Невинного на бичевание (Ин. 19:1-5)
Тогда обвинители решились «прибегнуть к крайнему средству — к угрозе обвинить самого прокуратора в измене власти римского кесаря: «аще Сего пустиши, неси друг кесарев…» Это испугало Пилата, ибо императором был тогда подозрительный и крайне жестокий деспот Тиверий, охотно принимавший доносы. Этой угрозой дело было решено (Ин. 18:12-16)
«Тогда отпусти им Варавву: Иисуса же бив предаде им, да Его пропнут», т.е., утвердив приговор синедриона, Пилат дал им воинов для совершения над Господом Иисусом Христом смертной казни через распятие.    Умыв руки, Пилат, конечно, не мог снять тем ответственности с себя, как ему этого хотелось. Выражение «умывать руки» с тех пор вошло в поговорку. Кара Божия постигла Пилата за малодушие и неправедное осуждение Того, Кого он сам называл Праведником. Он был отправлен в ссылку в Галлию (г. Виенну) и там через два года изнуренный тоской, терзаемый угрызениями совести и отчаянием, окончил свою жизнь самоубийством.
О крестном пути Господа повествуют все четыре Евангелиста. Первые два — св. Матфей и св. Марк говорят о нем совершенно одинаково. «Егда поругашася Ему, совлекоша с Него багряницу, и облекоша Его в ризы Своя: и ведоша Его на пропятие. Исходяще же обретоша человека Киринейска именем Симона, и сему задеша понести крест Его». Св. Иоанн говорит совсем коротко, ничего не упоминая о Симоне Киринейс-ком. Подробнее всех говорит св. Лука. Как сообщает об этом св. Иоанн и как это вообще было принято с осужденными на смерть через распятие, Господь Сам нес Свой крест на место казни. Но Он был так истомлен и гефсиманским внутренним борением, и без сна проведенной ночью, и страшными истязаниями, что оказался не в силах донести крест до места назначения. Не из сострадания, конечно, но из желания скорее дойти, чтобы завершить свое злое дело, враги Господа захватили по пути некоего Симона, переселенца из Киринеи, города в Ливии на северном берегу Африки к западу от Египта (где жило много евреев, издавна туда переселившихся), и заставили его понести крест Господа, когда он возвращался с поля в город. Св. Марк добавляет, что Симон был отцом Александра и Руфа, известных потом в первенствующей христианской церкви, о которых упоминает в поcл, к Рим. 16:13 св. ап. Павел.
Св. Лука добавляет, что «идяше во следе Его народ мног людей, и жены, яже и плакахуся и рыдаху Его». Не только враги, но и почитатели Господа, сострадавшие Ему, шли за Ним. Несмотря на обычай, согласно которому запрещалось преступнику, ведомому на казнь, выражать сочувствие, бывшие в этой толпе народа женщины громко, рыданиями изъявляли свое сострадание Господу.
Выраженное ими сострадание было столь глубоко и искренно, что Господь счел нужным отозваться и обратился к ним с целою речью, надо полагать, в то время, когда произошла остановка в шествии при возложении креста Христова на Симона Киринеянина. «Дщери иерусалимския, не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших…» «Дщери иерусалимския» — любвеобильное обращение, указывающее на благорасположение Господа к этим женщинам, выражавшим Ему такое трогательное сочувствие. Господь как бы забывает о предстоящих Ему страданиях и духовный взор Его обращается к будущему избранного народа, к тому страшному наказанию, которое постигнет его за отвержение Мессии. «Плачьте о себе и о детях ваших» — в этих словах Господь предупреждает их о бедствиях, имеющих постигнуть их и детей их. Тут Он как будто имеет в виду ту страшную клятву, которую так легкомысленно навлекли на себя иудеи, кричавшие: «Кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25).
«Се, дние грядут…» — приходят, приближаются дни страшных бедствий, когда высшее благословение чадородия превратится в проклятие и будут считаться блаженными те, которые считались ранее находящимися под гневом Божиим, как неплодные, нерождающие.
«Тогда начнут глаголати горам: падите на ны…» — столь велики будут бедствия. Речь здесь идет несомненно о разрушении Иерусалима Титом в 70-м году по Р.Хр.
«Аще в сурове древе сия творят» — ибо если с зеленеющим деревом это делают, — «в сусе что будет?» — то с сухим, что будет? Это, видимо, народное присловие. Под «зеленеющим деревом», полным жизни, Господь разумеет Себя; под «сухим деревом» — народ иудейский. Если Ему, Невинному, не дали пощады, то что будет с виновным народом? «Огнь идет на Иудею (ср. Иез. 20:47); если зеленое дерево сгорело, то с какою же силою он будет истреблять сухое?» (Еп. Михаил).
  Согласно повествованию всех четырех Евангелистов, Господа привели на место, называемое Голгофа, что значит: «лобное место» и там распяли Его посреди двух разбойников, о которых св. Лука сообщает, что их тоже вели на смерть вместе с Ним.
«Голгофа», или «лобное место» — это был небольшой холм, находившийся в то время вне городских стен Иерусалима к северо-западу. Неизвестно точно, почему этот холм носил такое название. Думают, что или потому, что он имел вид черепа, или потому, что на нем находилось много черепов казненных там людей. По древнему преданию, на этом же самом месте был погребен прародитель Адам. Св. Ап. Павел в послании к Евр. 13:11—12 указывает на особое значение того, что «Иисус пострадал вне врат». Когда Иисуса привели на Голгофу, то давали Ему пить, по св. Мк. 15:23, вино со смирною, а по св. Мф. 27:34, уксус, смешанный с желчью. Это — напиток, одуряющий и притупляющий чувство, который давали осужденным на казнь через распятие, чтобы несколько уменьшить мучительность страданий. Римляне называли его «усыпительным». По свидетельству еврейских раввинов, это было вино, в которое подбавлялась смола, благодаря чему вино помрачало сознание осужденного и тем облегчало для него муки. Смирна — один из видов смолы, почему ее и указывает св. Марк. Приправа вина смолой давала крайне едкий и горький вкус, почему св. Матфей называет ее «желчью», а вино, как очевидно уже скисшее, называет «уксусом». «И вкушь, не хотяше пити» — желая претерпеть всю чашу страданий до конца, в полном сознании, Господь не стал пить этого напитка.    «Бе же час третий, и распяша Его» — так говорит св. Марк (Мк. 15:25). Это как будто бы противоречит свидетельству св. Иоанна о том, что еще в шестом часу Господь был на суде у Пилата (Ин. 19:14). Но надо знать, что по примеру ночи, делившейся на четыре стражи, по три часа в каждой, и день делился на четыре части, называвшиеся по последнему часу каждой части: час третий, час шестый и час девятый. Если предположить, что окончательный приговор был произнесен Пилатом с лифостротона по истечении третьего часа по иудейскому счету, т.е. в 9 с небольшим часов утра, по нашему, то св. Иоанн вполне мог сказать, что это был час шестый, ибо начиналась вторая четверть дня, состоявшая из 4-го, 5-го и 6-го часов, которая у евреев называлась по своему последнему часу шестым часом. С другой стороны, св. Марк мог сказать, что это был час третий, потому что шестый час, в смысле второй четверти дня еще только начинался, а истек лишь третий час, в смысле первой четверти дня.    «И распяша Его» — кресты бывали различной формы и распинали по разному, иногда пригвождая ко кресту, лежащему на земле, после чего крест поднимали и водружали в земле вертикально; иногда же сперва водружали крест, а потом поднимали осужденного и пригвождали его. Иногда распинали вниз головой (так распят был, по собственному желанию, св. ап. Петр). Руки и ноги иногда пригвождались гвоздями, иногда только привязывались. Тело распятого беспомощно свешивалось, в ужасных конвульсиях, все мускулы сводила мучительная судорога, язвы от гвоздей, под тяжестью тела, раздирались, казненного томила невыносимая жажда, вследствие жара, возбуждавшегося гвоздинными язвами. Страдания распятого были столь велики и невероятно мучительны, а к тому же и длительны (иногда распятые висели на крестах, не умирая, по трое суток и даже более), что эта казнь применялась лишь к самым большим преступникам и считалась самой ужасной и позорной из всех видов казни. Дабы руки не разорвались преждевременно от ран, под ноги иногда подбивали подставку-перекладину, на которую распинаемый мог встать. На верхнем оставшемся свободном конце креста прибивалась поперечная дощечка с надписанием вины распятого.
Среди неописуемых страданий Господь не оставался совершенно безмолвным: Он семь раз говорил с креста. Первыми Его словами была молитва за распинателей, вторыми словами Своими Он удостоил благоразумного разбойника райского блаженства, третьими словами — поручил Свою Пречистую Матерь св. ап. Иоанну, четвертые слова Его — возглашение: «Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил»; пятое слово — «жажду», шестое — «совершишася», седьмое — «Отче, в руце Твои предаю дух мой».    Первыми словами Господа была молитва за распинателей, которую приводит св. Лука: «Отче, отпусти им: не ведят бо, что творят». Никто из распинателей Христа не знал, что Он — Сын Божий. «Аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли» (1 Кор. 2:8), говорит св. ап. Павел. Даже и иудеям св. ап. Петр говорил в своей второй проповеди при исцелении хромого: «вем, яко по неведению сие сотвористе» (Деян. 3:17). Римские воины, конечно, не знали, что они распинают Сына Божия, осудившие на смерть Господа иудеи до такой степени были ослеплены в своей злобе, что действительно не думали, что они распинают Мессию своего. Однако, такое неведение не оправдывает их преступления, ибо они имели возможность и средства знать. Молитва Господа свидетельствует о величии Его духа и служит нам примером, чтобы и мы не мстили своим врагам, но молились за них Богу. «Распеншии же Его, разделиша ризы Его, вергше жребия…» Римский закон отдавал в собственность воинов, совершавших казнь, одежды распинаемых. Совершавших распятие, по свидетельству Филона, бывало четверо. Св. Иоанн, подробнее других рассказывающий о разделении одежд Господа, так и говорит, что верхнюю одежду воины разорвали на четыре части, «коемуждо воину часть», а нижняя одежда — хитон — была не шитая, а тканая, или вязаная сверху, т.е. начиная с отверстия для головы вниз. Если разорвать такой хитон, то части его не будут иметь никакой ценности. Поэтому о нем был брошен воинами жребий, для того, чтобы он достался одному в целом виде. По преданию, этот хитон был выткан Пречистой Матерью Божиею. Делая это, воины бессознательно, конечно, исполнили древнее пророчество о Мессии из Пс. 21:19, которое и приводит св. Иоанн, повествуя об этом: «Разделиша ризы Моя себе и о одежди Моей меташа жребий».
 По свидетельству первых трех Евангелистов, смерти Господа на кресте предшествовала тьма, покрывшая землю: «от шестого же часа тьма бысть по всей земли до часа девятаго», т.е. по нашему времени — от полудня до трех часов дня.
Св. Лука добавляет к этому, что «померче солнце». Это не могло быть обыкновенное солнечное затмение, так как на еврейскую Пасху 14 Нисана всегда бывает полнолуние, а солнечное затмение случается только при новолунии, но не при полнолунии. Это было чудесное знамение, которое свидетельствовало о поразительном и необычайном событии — смерти возлюбленного Сына Божия. Об этом необыкновенном затмении солнца, в продолжении которого даже видны были звезды, свидетельствует римский астроном Флегонт. Об этом же необыкновенном солнечном затмении свидетельствует и греческий историк Фаллос. Вспоминает о нем в своих письмах к Аполлофану св. Дионисий Ареопагит, тогда еще бывший язычником. Но замечательно, как подчеркивает св. Златоуст и блаж. Феофилакт, что эта тьма «бысть по всей земли», а не в какой-либо части только, как это бывает при обычном затмении солнца. Все три первых Евангелиста свидетельствуют, что в этот момент смерти Иисусовой «завеса церковная раздрася на двое с вышняго края до нижняго», т.е. сама собой раздралась на две части та завеса, которая отделяла Святилище в храме от Святаго Святых. Так как это было время принесения вечерней жертвы — около 3 часов пополудни по нашему времени, — то очевидно очередной священник был свидетелем этого чудесного раздрания завесы. Это символизировало собой прекращение Ветхого Завета и открытие Нового Завета, который отверзал людям вход в закрытое дотоле Царство Небесное.
По словам св. Луки, вслед за тем Господь воскликнул: «Отче, в руце Твои предаю дух Мой» и, «преклонь главу, предаде дух» (Ин. 19:30).
Все три Евангелиста говорят, что эти чудесные знамения, сопровождавшие смерть Господа, произвели столь сильное, потрясающее действие на римского сотника, что он произнес, по первым двум Евангелистам: «воистинну Божий Сын бе Сей», а по св. Луке: «воистинну Человек Сей праведен бе». Предание говорит, что этот сотник, по имени Лонгин, стал христианином и даже мучеником за Христа (память его 16 окт.).
По свидетельству св. Луки, потрясен был и весь народ, собравшийся на Голгофе: «биюще перси своя возвращахуся» — такие резкие переходы от одного настроения к другому естественны в возбужденной толпе. Видимо, эта тьма последовала вслед за глумлениями и насмешками над распятым Господом; она же и прекратила эти глумления, вызвав то настроение в народе, о котором повествует св. Лука: «вси пришедший народи на позор сей, видяще бывающая, биюще перси свою возвращахуся».
Все три Евангелиста указывают, что свидетелями смерти Господа и происшедших при этом событии были «жены многи издалеча зряще, яже идоша по Иисусе от Галилеи, служаще Ему», а среди этих женщин, как перечисляют св. Матфей и Марк поименно, были: Мария Магдалина, Мария — мать Иакова и Иосии и мать сынов Зеведеевых Саломия.
Пришел Иосиф из Аримафеи, иудейского города вблизи Иерусалима, член синедриона, как свидетельствует св. Марк, человек благочестивый, потаенный ученик Христов, по свидетельству св. Иоанна, который не участвовал в осуждении Господа.
Пришел Иосиф из Аримафеи, иудейского города вблизи Иерусалима, член синедриона, как свидетельствует св. Марк, человек благочестивый, потаенный ученик Христов, по свидетельству св. Иоанна, который не участвовал в осуждении Господа.
Пришедши к Пилату, он испросил у него тело Иисусово для погребения. По обычаю римлян, тела распятых оставались на крестах и делались добычей птиц, но можно было, испросив разрешения начальства, предавать их погребению.
Пилат выразил удивление тому, что Иисус уже умер, так как распятые висели иногда по несколько дней, но, проверив через сотника, который удостоверил ему смерть Иисуса, повелел выдать тело Иосифу. По повествованию св. Иоанна, пришел и Никодим, приходивший прежде ко Иисусу ночью (см. Ин. 3 гл.), который принес состав из смирны и алоя около 100 фунтов. Иосиф купил плащаницу — длинное и ценное полотно. Они сняли Тело, умастили его, по обычаю, благовониями, обвили плащаницей и положили в новой погребальной пещере в саду Иосифа, находившемся неподалеку от Голгофы. Так как солнце уже склонялось к западу, все делалось, хотя и старательно, но очень поспешно. Привалив камень к дверям гроба, они удалились.
 О погребении Господа повествуют совершенно согласно все четыре Евангелиста, причем некоторые сообщают каждый свои подробности. Погребение состоялось при наступлении вечера, но суббота еще не наступила, Хотя и приближалась, т.е., надо полагать, это было за час или за два до захода солнца, с которого уже начиналась суббота. Это ясно указывают все четыре Евангелиста: Мф. 27:57, Мк. 15:42, Лук. 23 и Ин. 19:42, а особенно подчеркивают св. Марк и Лука.
За всем этим наблюдали женщины, стоявшие прежде на Голгофе. Св. Златоуст, а за ним и бл. Феофилакт, считают, что упоминаемая Евангелистами «Мария, Иакова и Иосии мати» есть Пресвятая Богородица, «поелику Иаков и Иосия были дети Иосифа от первой его жены. А как Богородица называлась женой Иосифа, то по праву называлась и матерью, т.е. мачехою детей его». Однако, другие того мнения, что это была Мария, жена Клеопы, сестра Богоматери.
Все они сидели против входа в пещеру, как свидетельствует о том св. Матфей (Мф. 27:61), а затем, по свидетельству св. Луки, возвратившись приготовили благовония и масти, чтобы по окончании дня субботнего покоя придти и помазать Тело Господа, по иудейскому обычаю. По сказанию св. Марка, эти женщины, именуемые «мироносицами», купили ароматы не в самый день погребения Господа, а по прошествии субботы, т.е. в субботу вечером. Тут нельзя видеть противоречия. В пятницу вечером оставалось очевидно очень мало времени до захода солнца. Отчасти, что успели, они приготовили еще в пятницу, а чего не успели, закончили в субботу вечером.

Священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому

Тропарь священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, глас 4

Я́ко столп избра́нный Це́ркве Христо́вой/ и свети́льник присносве́тлый всея́ вселе́нныя,/ прему́дре показа́ся, Харала́мпие,/ возсия́ в ми́ре муче́нием,/ разруши́ и́дольское мракобе́сие, блаже́нне,/ сего́ ра́ди яви́ся предста́тель Христу́,// моли́ся спасти́ся нам.

Перевод: Как столп избранный Церкви Христовой и светильник всегда светящий всей вселенной явился, премудрый Харалампий, воссиял в мире мученичеством, разрушил идольское мракобесие, блаженный, потому стал нашим ходатаем ко Христу, молись о спасении нашем.

Кондак священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, глас 8

Подо́бствовав благода́тию свяще́нства, сла́вне,/ Це́рковь све́тло укра́сил еси́ Боже́ственным страда́нием,/ е́же за Христа́ прия́л еси́ до́блественно, ра́дуяся, Харала́мпие,/ честны́й свети́льниче всеми́рный, осиява́яй концы́,// я́ко непобеди́мый.

Перевод: Удостоившись благодати священства, прославляемый, Церковь ярко украсил ты священномученичеством, которое за Христа принял доблестно, радуясь, Харалампий, почтенный светильник всемирный, сияющий во всех концах вселенной, как непобедимый.

Молитва священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому

О, свяще́нная и многострада́льная главо́, па́стырю до́брый слове́сных ове́ц Христо́вых, священному́чениче Христо́в Харала́мпие. Магниси́йская похвало́ и сла́во вселе́нныя, всеми́рный свети́льниче и вели́кий на́ш засту́пниче и помо́щниче в ско́рбех, беда́х и вся́ких ну́ждах! Услы́ши на́с гре́шных, к тебе́ прибега́ющих и моля́щихся, и изба́ви на́с от вся́каго зла́го обстоя́ния. Ты́ бо прия́л еси́ от Го́спода благода́ть и си́лу вели́ку за мно́гия и ну́жныя страда́ния твоя́ и терпе́ние, е́же всю́ду и во все́м на́м помога́ти, и наипа́че иде́же па́мять твоя́ почита́ема бу́дет бде́нием, пе́нием и усе́рдным моле́нием. Сицева́я благода́ть даде́ся ти́, священному́чениче Христо́в, от я́вльшагося ти́ Го́спода Царя́ сла́вы по твоему́ испроше́нию. Егда́ на ме́чное тя́ усече́ние осуди́ша, услы́шал еси́ превожделе́нный и сладча́йший о́ный гла́с, глаго́лющий тебе́: “Прииди́, Харала́мпие, дру́же Мо́й, мно́гия му́ки и́мене ра́ди Моего́ претерпе́вый, и проси́ у Мене́, е́же хо́щеши, и А́з да́м ти́”. Ты́ же, вели́кий свети́льниче, ре́кл еси́ Христу́ Го́споду усты́ свои́ми: “Го́споди мо́й, вели́ко у́бо мне́ е́сть от Тебе́, Све́та невече́рняго, дарова́ние сие́. А́ще уго́дно е́сть вели́честву Твоему́, молю́ Тя́, благоволи́ дарова́ти мя́ сицеву́ю ми́лость Свою́: да иде́же положены́ бу́дут мо́щи моя́ и почита́ема бу́дет па́мять страда́ния моего́, не бу́дет на ме́сте то́м ни гла́да, ни мо́ра, или́ тлетво́рнаго возду́ха, погубля́ющаго плоды́, но да бу́дет па́че на ме́сте о́ном ми́р, здра́вие телесе́м и душа́м спасе́ние, изоби́лие пшени́цы, вина́, и еле́а и умноже́ние ското́в, я́же на потре́бу челове́ком”. Ты́ же па́ки, уго́дниче Христо́в Харала́мпие многострада́льниче, гла́с Госпо́день услы́шал еси́, веща́ющий тебе́: “бу́ди по проше́нию твоему́, пресла́вный Мо́й во́ине”. И а́бие, по глаго́лании се́м Госпо́днем пре́дал еси́ ду́шу свою́ без ме́чнаго посече́ния, и по́йде во сле́д Христа́ Го́спода со сла́вою мно́гою, А́нгелом у́бо срета́ющим и провожда́ющим ю́ до престо́ла Госпо́дня с ра́достию вели́кою. И та́ко прия́л еси́ вене́ц сла́вы от Боже́ственныя руки́ Его́ с ли́ки святы́х, ве́чно сла́вящих пресвято́е и́мя Го́спода. И та́мо, во сла́ве небе́сней пребыва́я, при́зри, уго́дниче Бо́жий, и на на́с гре́шных, моля́щихся тебе́, и воспомяни́ на́с пред Го́сподем, е́же дарова́ти на́м на потре́бу ве́лия Его́ ми́лости в безконе́чныя ве́ки. Ами́нь.

Молитва 2-я священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому

О, свяще́ннейшая главо́, па́стырю до́брый слове́сных ове́ц Христо́вых, священному́ченниче Христо́в Харала́мпие, вели́кий о нас засту́пниче в ско́рбех и беда́х и во всех ну́ждах! Услы́ши нас, гре́шных и недосто́йных раб твои́х, моля́щихся тебе́, да твои́ми всеси́льными моли́твами Всеблаги́й Госпо́дь изба́вит ны от вся́каго зла́го обстоя́ния, прости́т вся согреше́ния, во́льная и нево́льная, сподо́бит ны про́чая ле́та жи́зни на́шея сконча́ти в соблюде́нии за́поведей Его́ и покая́нии. Испроси́, уго́дниче Бо́жий, да пребу́дет благослове́ние Царя́ Небе́снаго над благослове́нною Им Росси́ею. Ты бо прия́л еси́ еще́ в житии́ свое́м от Го́спода си́лу всем притека́ющим к тебе́ с мольбо́ю подава́ти потре́бное, те́мже и ста́рцы, и во́зрастнии, и де́ти приима́ху исцеле́ния ра́ди хода́тайства твоего́, уго́дниче, пред Престо́лом Го́спода. Егда́ на ме́чное тя усече́ние осуди́ша, слы́шал еси́ превожделе́нный и сладча́йший глас Го́спода, глаго́лющ к тебе́ сицева́я: прииди́, Харала́мпие, дру́же Мой, мно́гая му́ки ра́ди и́мене Моего́ претерпе́вый, проси́ у Мене́, чесо́ хо́щеши, и дам ти. Ты же, вели́кий свети́льниче, рекл еси́ Ему́ усты́ свои́ми: Го́споди, а́ще уго́дно Тебе́ есть, молю́ Тя, даждь сла́ву и́мени Твоему́, иде́же положены́ бу́дут моя́ мо́щи и па́мять моя́ и́мать почита́тися, да не бу́дет на ме́сте том глад и мор или́ тлетво́рный возду́х, погубля́ющ плоды́, но да бу́дет па́че на ме́стех тех мир, телесе́м здра́вие и душа́м спасе́ние, изоби́лие же пшени́цы и вина́, и ското́в умноже́ние на потре́бу челове́ком. И та́ко по проше́нию твоему́ прия́л еси́ от Го́спода ве́лию благода́ть. На твоя́ моле́ния, на тя, священному́чениче Христо́в Харала́мпие, упова́ем, получи́ти ве́лию ми́лость от Го́спода в безконе́чный век. Ами́нь.

Священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, поемый на молебне

Тропарь священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, поемый на молебне, глас 4

Страстоте́рпцу Харала́мпию присту́пим/ и о́бразу его́ поклони́мся, от се́рдца вопию́ще:/ му́чениче Харала́мпие и о́тче,/ от вся́каго обстоя́ния и всех бед свои́х раб изба́ви нас,// в це́ркве твоея́ вы́ну пребыва́ющих.

Перевод: К страстотерпцу Харалампию обратимся и образу его поклонимся, от сердца взывая: «Мученик Харалампий и отче, от всяких невзгод и всех бед избавь нас, рабов своих, в церкви твоей всегда пребывающих».

Ин тропарь священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, поемый на молебне, глас 4

Пострада́вый му́жески и му́ченический наде́вый вене́ц,/ священному́чениче пресла́вне Харала́мпие,/ свободи́ раб твои́х от губи́тельства и вся́каго зла,/ напа́стей и бед, свя́те,// с любо́вию твое́ призыва́ющих чу́дное и́мя.

Перевод: Пострадавший мужественно и мученический надевший венец, священномученик славный Харалампий, освободи рабов твоих от болезней и всякого зла, искушений и бед, святой, с любовью призывающих твое удивительное имя.

Ин тропарь священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, поемый на молебне, глас 2

Моли́твами твои́ми ко Го́споду/ от зол, бед, напа́стей свободи́/ ве́рно к тебе́ прибега́ющих/ и сете́й изба́ви вра́жиих,// ве́лий страстоте́рпче Харала́мпие.

Перевод: Молитвами твоими ко Господу от зла, бед, искушений освободи с верой к тебе обращающихся и избавь от вражеских сетей, великий мученик Харалампий.

Кондак священномученику Харалампию, епископу Магнезийскому, поемый на молебне, глас 6

Я́ко му́ченик и испове́дник цвет,/ двойны́м венце́м Христо́с тя увенча́,/ возвели́чив безчи́сленными чудесы́ на земли́,/ но я́ко благода́ть Госпо́дню явля́я нам,/ ве́рно к тебе́ прибега́ющим,/ да́руй мир, помози́ в напа́стех и лю́тых беда́х,// святе́йший Харала́мпие.

Перевод: Как цвет мучеников и исповедников, двойным венцом Христос тебя увенчал, возвеличив бесчисленными чудесами на земле. Благодать Господа являя нам, с верой приходящим, даруй мир, помоги в искушениях и жестоких бедах, священномученик Харалампий.

Благоверной княгине Анне Новгородской

Тропарь благоверной княгине Анне Новгородской, глас 1

От за́пада возсия́вши, я́ко звезда́ небосве́тлая,/ прия́ти Правосла́вную ве́ру сподо́билася еси́,/ в не́йже плод благосла́вный Ру́сской земле́ прине́сши,/ свята́я благове́рная княги́не А́нно,/ Христа́ всем се́рдцем возлюби́ла еси́,/ Того́ оправда́ния и зако́ны храня́щи;/ те́мже днесь всесвяту́ю твою́ па́мять пра́зднующе,// грехо́в оставле́ние моли́твами твои́ми прие́млем.

Перевод: На западе воссияв, как звезда небесная, ты удостоилась принять Православную веру, в ней же плод благословенный Русской земле принесла, святая благоверная княгиня Анна, Христа всем сердцем возлюбила ты, Его заповеди и законы храня, потому сегодня пресвятую твою память празднуя, грехов прощение по твоим молитвам получаем.

Кондак благоверной княгине Анне Новгородской, глас 4

Днесь в све́тлой па́мяти твое́й/ Вели́кий Но́вград весели́тся,/ созыва́я всех ве́рных све́тло пра́здновати па́мять твою́,/ и мы ны́не, духо́вно ликовству́юще,/ ра́достно сла́вим тя и мо́лим:/ свята́я благове́рная княги́не А́нно,/ предстоя́ Святе́й Тро́ице/ моли́ изба́вити Вели́кий Но́вград и всю зе́млю Ру́сскую// от вся́ких бед и обстоя́ний и всем нам спасти́ся.

Перевод: В день светлой памяти твоей Великий Новгород радуется, созывая всех верующих светло праздновать память твою, и мы сейчас, духовно торжествуя, радостно славим тебя и молим: «Святая благоверная княгиня Анна, предстоя Святой Троице, моли об избавлении Великого Новгорода и всей земли Русской от всяких бед и невзгод, и о спасении всех нас».

Преподобному Прохору Печерскому, Лебеднику

Тропарь преподобному Прохору Печерскому, Лебеднику, глас 4

Преподо́бне и чудотво́рче, о́тче Про́хоре,/ препита́вый во гла́де а́лчущия хле́бом от бы́лия и со́лию от пе́пела,/ напита́й и нас пи́щею духо́вною,/ моля́ Христа́ Бо́га// о душа́х на́ших.

Перевод: Преподобный чудотворец, отче Прохор, накормивший страдающих от голода хлебом из травы и солью из пепла, накорми и нас пищей духовной, моля Христа Бога о душах наших.

Кондак преподобному Прохору Печерскому, Лебеднику, глас 2

Ве́лиим воздержа́нием удруча́я плоть свою́, свя́те,/ лиши́вся пи́щи челове́ческия,/ зе́лием и траво́ю вме́сто хле́ба, пе́пелом же, а́ки со́лию, пита́лся еси́,/ чудоде́йственне Про́хоре./ Е́же ви́дя, Госпо́дь преложи́ зе́лие во хлеб и пе́пел в соль,/ и́миже ты мно́жество гла́дных препита́л еси́,// тем тя чтем и ублажа́ем.

Перевод: Великим воздержанием отягощая плоть свою, святой, лишившись пищи человеческой, лебедой и травами вместо хлеба, пеплом же, как солью, питался ты, чудотворец Прохор. Видя же это, Господь превращал травы в хлеб и пепел в соль, которыми множество голодающих ты накормил, потому тебя почитаем и прославляем.

Преподобному Лонгину Коряжемскому

Тропарь преподобному Лонгину Коряжемскому, глас 1

От мяте́жа мирска́го удали́вся,/ к немерца́ющему Све́ту прите́кл еси́,/ преподо́бне о́тче Ло́нгине,/ и ны́не чи́сте зри́ши Святу́ю Тро́ицу,/ Ю́же моли́ за ны недосто́йныя,// да спасе́т ду́ши на́ша.

Перевод: От суеты мирской удалившись, к немеркнущему Свету пришел ты, преподобный отче Лонгин, и сейчас ясно созерцаешь Святую Троицу, Ее же моли о нас недостойных, да спасет души наши.

Кондак преподобному Лонгину Коряжемскому, глас 8

По словеси́ Учи́теля Христа́,/ крест на ра́мо твое́ прия́л еси́,/ вся жите́йская отри́нув,/ и о́браз Животворя́щаго Дре́ва в пусты́ню прине́сл еси́,/ иде́же доны́не исцеле́ния неоску́дно источа́ются// с ве́рою приходя́щим к тебе́.

Перевод: По слову Учителя Христа крест на плечо твое взял ты (Мф.16:24), все житейское отринув, и образ Животворящего Древа в пустынь принес, где до сих пор исцеления обильно изливаются с верой приходящим к тебе.

Молитва преподобному Лонгину Коряжемскому

О, вели́кий уго́дниче, пресла́вный чудотво́рче и оби́тели на́шея Богодохнове́нный наста́вниче, Ло́нгине преблаже́нне, душе́ю на Небеси́ Престо́лу всех Царя́ предстоя́й, те́лом же во святе́й оби́тели сей почива́яй и разли́чная чудеса́ повсю́ду моли́твами твои́ми соверша́яй! При́зри ми́лостивно на лю́ди предстоя́щия и твоего́ ко Го́споду Бо́гу хода́тайства во обдержа́щих ну́ждах прося́щия, вси бо мы по мно́жеству грехо́в на́ших не сме́ем ниже́ возвести́ оче́с на́ших на не́бо. Ты же, я́ко стяжа́вый дерзнове́ние, принеси́ за всех, к тебе́ притека́ющих, те́плыя моли́твы ко Го́споду, е́же изба́витися нам от гла́да, пото́па, тру́са, огня́, меча́ и бра́ни, от люде́й и от диа́вола быва́ющия, и от вся́кия душе́вныя и теле́сныя боле́зни, да сих избежа́вше и Го́споду, Ему́ же предстои́ши, рабо́тающе, вни́дем в неконча́емый поко́й и просла́вим та́мо с тобо́ю всех благи́х Пода́теля Бо́га, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Священномученику Константину Верецкому

Тропарь священномученику Константину Верецкому, глас 4

Зако́на Бо́жия учи́телю/ и заповедей евангельских верный исполни́телю,/ священномучениче Константи́не,/ му́ченичества кровьми́ зе́млю Донску́ю ороси́л еси,/ темже моли́твами твои́ми/ в лю́дех любо́вь к Це́ркви Христо́вой возрасти́// и в житии доброде́тельнем утверди.

Перевод:

Закона Божия учитель и заповедей евангельских исполнитель, священномученик Константин, мученической кровью землю Донскую оросил, потому молитвами твоими в людях любовь к Церкви Христовой возрасти и в жизни добродетельной укрепи.

Кондак священномученику Константину Верецкому, глас 3

Равноапо́стольному царю́ тезоимени́тый,/ постоя́нство в ве́ре Христу́ да́же до сме́рти яви́л еси́,/ те́мже и нам, на моли́твы твоя́ упова́ющим,/ тве́рдое стоя́ние в ве́ре испроси́// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Перевод:

Равноапостольному царю соименный, постоянство в вере Христу даже до смерти показал, потому и нам, на молитвы твои надеющимся, твердое стояние в вере испроси и душам нашим великую милость.

Молитва священномученику Константину Верецкому

О, преблажéнне о́тче Константи́не, преслáвный уго́дниче Божий, до́брый пáстырю Росто́вский и пе́рвым мýчеником Церкве Христовой подражáтелю!

Ты во дни безбо́жия и поругáния святы́нь Отéчества нáшего достослáвный примéр пáстырскаго свиде́тельства о Христе́ Воскре́сшем яви́л еси́, нéмощем наро́да сострадáя, грехи́ и отступлéния обличáл еси и о спасении стáда Христо́ва ревновáл еси́. Сего ради, яко агнец незло́бивый, на страдáния потéкл еси и,  прии́м я, ны́не в невечéрнем Све́те Победи́теля смéрти пребывáеши.

О, священномучениче преславне! Испроси́ у Го́спода ми́р Отéчеству нáшему, людем его – дрýг ко дрýгу любо́вь, святи́телем и пáстырем – благоговéние и рéвность в служéнии, властéм предержáщим – благое о наро́де попечение, учáщим – мýдрость и терпение, учáщимся – кро́тость и вразумлéние, де́вам и ю́ношам – целомýдрие, супругам – ве́рность и о чадех благодать и коемýждо по прошéнию – по́мощь в де́лех, я́же ко спасéнию, да, благодаря́ще тя, прослáвим дивнаго во святых Своих Еди́наго поклоня́емаго Бо́га, Отца и Сына и Святаго Духа, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

В четверг, св. апостолам

ТРОПАРЬ В ЧЕТВЕРГ, св. апостолам, глас 3

Апо́столи святи́и,/ моли́те Ми́лостиваго Бо́га,/ да прегреше́ний оставле́ние// пода́ст душа́м на́шим.

Перевод:

Апостолы святые, молите Милостивого Бога, да прегрешений прощение подаст душам нашим.

КОНДАК В ЧЕТВЕРГ, св. апостолам, глас 2

Тве́рдыя и боговеща́нныя пропове́датели,/ верх апо́столов Твои́х, Го́споди,/ прия́л еси́ в наслажде́ние благи́х Твои́х и поко́й;/ боле́зни бо о́нех и смерть прия́л еси́ па́че вся́каго всепло́дия,// Еди́не све́дый серде́чная.

Перевод:

Непоколебимых и богогласных проповедников, высших из учеников Твоих, Господи, Ты принял в наслаждение благ Твоих и покой; ибо труды их и смерть признал Ты высшими всякой жертвы, Один, знающий то, что в сердцах.

В четверг, святителю Николаю

ТРОПАРЬ В ЧЕТВЕРГ, святителю Николаю, глас 4

Пра́вило ве́ры и о́браз кро́тости,/ воздержа́ния учи́теля/ яви́ тя ста́ду твоему́/ Я́же веще́й И́стина./ Сего́ ра́ди стяжа́л еси́ смире́нием высо́кая,/ нището́ю бога́тая,/ о́тче священнонача́льниче Нико́лае,/ моли́ Христа́ Бо́га,// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод:

Правилом веры и образом кротости, воздержания учителем явила тебя стаду твоему непреложная истина. Потому ты приобрел смирением – высокое, нищетою – богатство. Отче, святитель Николай, моли Христа Бога о спасении душ наших.

КОНДАК В ЧЕТВЕРГ, святителю Николаю, глас 3

В Ми́рех, свя́те, священноде́йствитель показа́лся еси́,/ Христо́во бо, преподо́бне, Ева́нгелие испо́лнив,/ положи́л еси́ ду́шу твою́ о лю́дех твои́х/ и спасл еси́ непови́нныя от сме́рти./ Сего́ ра́ди освяти́лся еси́,// я́ко вели́кий таи́нник Бо́жия благода́ти.

Перевод:

В Мирах ты, святой, явился совершителем священнодействий, ибо Христово Евангелие исполнив, положил ты, преподобный, душу свою за людей твоих и неповинных спас от смерти; потому был ты освящен, как великий служитель таинств Божией благодати.

Аминь.