Евангелие дня 11 января суббота

Далее следует наставление Господа, как должно исправлять ближнего, имеющее тесную связь с запрещением соблазнять его. Если противно любви соблазнять ближнего, вовлекая его в грех, то не менее противно любви оставлять его во грехе, не заботиться об его исправлении, когда он грешит. Но это надо делать осторожно, с братской любовью: сначала надо обличить его и наедине, и если он сознается в своем грехе и осудит себя, то «приобрел еси брата твоего», приобрел вновь того, кто отпал было через грех, перестав быть членом Царствия Христова. См. у Мф. 18:15-20

⁴и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, — прости ему.

Параллельное место у Матфея: Наставление Господа о прощении согрешившего и покаявшегося брата вызвало вопрос Петра, сколько раз прощать брату. Вопрос этот объясняется тем, что, по учению иудейских книжников, прощать можно только три раза. Желая превзойти ветхозаветную праведность и думая показаться великодушным, Петр спрашивает, достаточно ли будет прощать до семи раз. На это Христос ответил, что прощать нужно до седмижды семидесяти раз, т.е. прощать нужно всегда, неограниченное число раз.

⁵И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру.

Апостолы приступили к Господу с просьбой о том, чтобы Он умножил их веру, ибо чувствовали, что вера их недостаточна для тех дел, к совершению которых они призываются (сравнить с Мф. 17:19—20). Апостолы несомненно веровали в Господа Иисуса Христа, но, так как они не отрешились еще вполне от ложных фарисейских понятий о Мессии и Его Царстве, вера их иногда колебалась, и это мучило их.

⁶Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас.

На эту просьбу их Господь повторил свои прежние слова о силе и могуществе истинной веры, хотя бы она была совсем мала, как «горчичное зерно». Из малого семени горчичного вырастает большое дерево – такая большая сила заключается в этом ничтожном по виду зерне; точно так и самая слабая, но искренняя вера, если она только будет в Апостолах, возрастет и усилится в них так, что будет в состоянии производить необычайные чудесные дела. Это место не имеет того неблагоприятного для Апостолов оттенка, как в Мф. 17:20, где слова Господа звучат укором. Тут они звучат обнадеживающе для Апостолов, являются как бы увещанием и вместе с тем пробуждают в них надежду.

⁷Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол?

⁸Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?

⁹Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю.

Дальнейшие слова: «Кто из вас, имея раба пашущаго…» – имеют такой смысл: когда вера ваша настолько возрастет, что будет творить великие чудеса, берегитесь гордыни и самомнения, чтобы не утратить вам плодов такой веры. Это – дар Божий, которым надо пользоваться с великим смирением, каковым смирением этот дар еще более возгревается. Таким образом, не отвечая прямо на просьбу учеников умножить их веру, Господь приточно указывает им способ усиления ее смирением и предостерегает от опасности. Это предостережение было тогда особенно нужно Апостолам еще потому, что они водились некоторыми несовершенными воззрениями: спорили о первенстве в Царстве Мессии, ожидали себе наград внешних и т. п. Господь приводит в пример то, что бывает между господином и слугой: если раб пашет землю и пасет скот, то господин считает ли это заслугой? Когда раб приходит с поля усталый, показывает ли внимание к его усталости, приглашает ли скорее садиться за стол? Нет. Господин велит послужить сначала ему. Станет ли он потом благодарить раба, когда тот исполнит все его приказания? «Не думаю», – отвечает Господь и затем заключает свою речь словами:

¹⁰Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать.

Смысл этого не тот, что Господь не похвалит Своих рабов и не даст им отдыха, а тот, что мы сами на добрые дела свои должны смотреть, как на долг, а на себя, как на непотребных рабов, которые ничего сверх уплаты долга не можем принести Владыке. Иными словами: у человека заслуги перед Богом быть не может.

Еф.2:11–13

₁₁Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками,

₁₂что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире.

₁₃А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою.

Феофан Затворник святитель

¹¹Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками,

Темже поминайте. «Снова Апостол напоминает ефесянам прежнее, чтоб показать величие Божия благодеяния» (Феодорит). Напоминает же потому, что «когда от великой бедности переходим мы в противоположное состояние или сподобляемся какой-либо еще большей чести, то, наслаждаясь славою своего нового положения, о Прежнем обыкновенно все мы вспоминаем неохотно» (святой Златоуст). Боялся святой Павел, как бы язычники, по своей численности в Церкви и по внешним преимуществам, не стали презрительно относиться к иудеям, и заповедует им помнить, что были они по Божиему порядку в устроении спасения всех, чтоб, помня то, не высились над иудеями и не чуждались их. Обращаясь же к иудеям, где нужно, он напоминает им, что точно имели они преимущества, но до времени: теперь все то — уже не важно. Всячески старался он сгладить неровности иудеев и язычников, чтоб всех исполнить единого братского духа, посредством единения всех во Христе. Яко вы, иже иногда языцы… Мысль прочих слов 11-го стиха проста: вы необрезанные, если поставить вас в отношение с иудеями обрезанными. Зачем такой перифраз угодно было употребить святому Апостолу? — Затем, что обрезание служило дверью к участию в обетованиях народа Божия. Имея в виду указать, чего лишались язычники, быв отчуждены от иудеев, он указывает на исходное начало разделения между ними — обрезание и необрезание. Но словами: глаголемии необрезание от рекомаго обрезания,— он вместе дает разуметь, что это отличие и не было, и тем паче теперь не есть уже что-либо существенное. Это знак внешний. Иудеи чуждались язычников, яко необрезанных, почитая их чрез то нечистыми и богоотверженными; язычники за это самое неблаговолительно относились к иудеям и, соглашаясь иногда веровать в Бога Израилева, никак не могли мириться с обрезанием. Апостол теперь внушает им (имея, может быть, в виду смирить и иудеев): необрезание глаголемое от рекомого обрезания — еще не так важно, если смотреть на него внешно, но важно то, что с этим соединилось, с этим связаны были лишения очень чувствительные. Вы иногда языцы во плоти… Блаженный Феодорит во плоти относит к глаголемии необрезание во плоти, и после языцы ставит знак препинания. Мысль та, что «и обрезание принадлежит плоти, и — необрезание также плоти». Глаголемии необрезание. «Обрезание и необрезание — плотский идиом (отличительная черта). Плотское же не существенно; почему и сказал: глаголемии» (святой Дамаскин). От рекомаго обрезания: «Честь была только на словах и преимущество от обрезания относилось только к плоти, потому что ни необрезание, ни обрезание ничего не значат (уже более)» (святой Златоуст). Во плоти рукотвореннаго. Обрезание чужими руками делалось и не шло дальше плоти. Сердце и при нем оставалось необрезанным. Потому, совне смотря, это в духовном отношении ничего не прибавляло и не убавляло. «Знал Апостол истинное обрезание, в коем обрезываются нечистые, привходящие в сердце пожелания. Но если это есть истинное обрезание, то и необрезанием истинным будет нечистота сердца» (святой Дамаскин).

¹²что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире.

Яко бесте во время оно без Христа. Во время оно — до пришествия Христова, а ближе — до принятия веры Христовой. Ибо те, кои не веруют во Христа, и теперь терпят те же лишения духовные. Эти лишения и перечисляет здесь святой Павел, чтобы очевиднее представить, каких благ они теперь сподобились. Внешно смотря, не велико то, что они не имели обрезания, не обшились с народом Божиим и не знали порядков его жизни, но страшно то, что с этим было соединено. «Не думайте, говорит он, что есть какая-нибудь разница (важность) в том, что вы не получили обрезания и находитесь в необрезании; страшно не это, а вот что: быть без Христа, быть отчужденным от жития Израилева (а первое к жизни не относится), быть вне завета обетования, не иметь упования и быть в мире безбожными, каковы именно и были язычники, — это страшно. Прежде Апостол говорил о вещах небесных (как, быв мертвы, сооживлены Христом); теперь говорит о земных, так как иудеи высоко ценили их» (святой Златоуст). Но ведь и иудеи прежде были без Христа? — Без Христа, потому только, что Он еще не пришел; но Он так несомненно им обетован, и они так несомненно чаяли Его, что будто самым делом уже имели Его. Все устройство подзаконной веры было проникнуто Христом. Он был тело, а закон — тень (Кол. 2:17). Иудеи потому имели Христа сокровенного. Эта сокровенность все более и более прояснялась пророками, так что вера в грядущего Христа Господа составляла дух благочестия иудейского народа. Христос был для них все: от Него только ожидали они всего лучшего. Этого преимущества язычники не имели. Сознавали только, что у них все дурно; но как и кто поправил бы то, этого не знали, хоть иные по какому-то прозрению и гадали о том. Посему Христос и явился среди иудеев, из них была первая Церковь и ими проповедано Евангелие. В сем сила, преимущество и значение иудеев для всего человечества. Отчуждени жития Израилева. Житие — πολιτεια — порядки жизни, Самим Богом учрежденные. Израилю даны были заповеди, указывавшие, как угождать Богу и как очищать себя в случае нарушения заповедей и прогневания Бога. Все было запечатлено очевидною волею Божиею, так что жившие так не могли не быть уверены, что они Божии и состоят под Его покровом и благоволением. Тем и значительны были порядки жития Израилева, что они показывали, что Израиль есть царство Божие, в коем Бог — царь. И Он осязательно царил в них, являл дивные знамения и хранил народ сей для великой цели спасения рода человеческого во Христе Иисусе. Язычники были отчуждены — απηλλοτριωμενοι — от сего жития. В сем выражении лежит намек на то, что первоначально и они предназначены были принадлежать к нему. И язычники принадлежали к тому же древу человечества, — как оно организовано Богом, по падении и по потопе, — приняли и обетования первоначальные, но потом отломились. Они, как неразумный сын, бежали из отчего дома с захваченным наследием небольшим, — и Бог оставил их ходить в самоизвольных путях. Отчуждены — сами отчуждились. Кто виноват? Дает Апостол доразуметь: теперь Бог прощает вам ваше самоволие и возвращает к Себе. Чужди от завет обетования. — Божия Матерь в песни своей величает Бога, что помянул наконец милости, якоже глагола ко отцем — Аврааму и семени его (Лк. 1:54-55). — Эти милости и были обетования, закрепленные особыми заветами. Были заветы с Авраамом, Исааком и Иаковом, со всем народом на Синае, с пророком Давидом. Все они суть заветы обетовании. Бог требовал верности от народа, а Сам обетовал всегдашнее им покровительство, защиту и сохранение. Но существо обетовании составляло обетование о пришествии Мессии, или явление Его среди их. Ради Его давалось и обетование защиты и охраны, и самым делом являемы были, потому что иначе и Мессии не явиться бы среди них. Что это точно так, видно из того, что как только пришел Господь и положилось начало образования нового Израиля, древний рассеян: охранение его прекращено, как уже ненужное, и он перестал быть народом особым, а блуждает по миру, во свидетельство истины самым противлением истине. От жития отчуждались язычники, унесши с собою первые обетования и заповеди Ноевы, — а от обетований чуждиы были. Тут уже никакой части они не имели, ибо они давались помимо их, хотя в конце и об них намекалось, что и они придут к горе Божией и дому Божию на верх гор и будут умолять, чтоб и их научили закону Бога живого. Но до них не доходил слух о том; это говорилось для духовного оживления все того же Израиля, которому было даровано и главное обетование. Упования не имуще. Поелику не участвовали в обетованиях, то само собою не могли питать и упования, какое возбуждаемо было обетованиями. Не об этом следует и речь. Не то упование разумеет Апостол, которое имели израильтяне вследствие обетования Мессии, грядущего во имя Господне, а упование общее, которым кто обезопашенным себя чувствует по смыслу своего отношения к Богу, от Коего все. Слово сие и по-гречески стоит без члена, в показание, что здесь разумеется не особое какое-либо упование, а всякое. Жизнь без упования — безотрадная жизнь. Язычники находились в безвыходном положении. Чувство давало это им знать тугою сердца, томившею весь языческий мир. В некоторых эта неопределенная туга доходила до определенности. Брался, например, иной добиться до познания истины, но побьется-побьется и опустит руки, ибо она не показывала лица своего, и под ногами не видно было никакой к ней дороги. Иной брался исправлять нрав, но побьется-побьется и бросает, ибо все валится из рук, и успеха нет и не предвидится. Так и во всем прочем. Такие определенно могли знать, что они в каком-то безвыходном положении, а другие носили то в неопределенном чувстве, выражавшемся всеобщею тугою. Бога определенно не ведали, законов промышления Его не знали, не знали и того, как угодить Ему и очиститься пред Ним от грехов. А тут смерть — грозное событие для тех, кои смутно представляли, будут ли жить по смерти и, если будут, как им быть там. Всюду неопределенность и безвестность: язычники похожи на погрязшего в трясину, готовую поглотить его. Но ведь без упования жить нельзя. Кто теряет всякое упование, тот обычно лишает себя жизни. Как же живыми оставались язычники? — Сами себе устрояли надежды, хотя призрачные и обманчивые. И не то ли разумеет Апостол, — что язычники не имели истинного упования, чающего получить истинное и прочное благо? — Это вероятно, потому что и безбожными их называет за То, что не знали истинного Бога, а служили не по естеству сущим богам. И безбожни в мире. «Хотя язычники и поклонялись богам, но были, однако ж, безбожны, потому что идолы, которым они кланялись, ничего не значат» (святой Златоуст). — Без Бога быть человеку нельзя. Потеряв познание истинного Бога, язычники выдумали своих и, почитая их, успокоивались. Но, в существе дела, они служили мечте, а не Богу. Не знали они истинного живого Бога и были вне общения с Ним. Других же богов сколько ни изобрети — все это пустое. Этим только изменяема была слава нетленного Бога, не безвинно и не безответно. — Безбожни — не осуждены на безбожие, а сами себя поставили в такое состояние. Безнадежие тесно соединено у Апостола с безбожием. В последнем — источник первого. В мире злом настоятельно необходимо крепкое,— крепко стоящее, на непоколебимых основах утвержденное, — упование на Бога живого, любящего и сильного. Вне общения с таковым, истинным Богом — упование где найдет опору? — Чуждые Бога истинного, потому, естественно, погружаются в безнадежие. Прибавкою слова в мире не имел ли в мысли Апостол сказать: в мире, который велегласно проповедует о Боге истинном? Невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (Рим. 1:20).— Тут будет, следовательно, слово укора, которое не неуместно и в наше время, для тех, которые в мире живут, мир видят и даже исследуют, а Бога истинного знать не хотят.

¹³А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою.

Ныне же о Христе Иисусе, — когда обетованный Христос пришел и устроил нам спасение, которое прежде только чаялось, когда устроено благодатное Царство Христом Господом и всем проповедуется, — ныне — в новозаветном домостроительстве спасения. — Вы, бывшие иногда далече, вы, от прежнего временного и приготовительного домостроительства отчуждавшиеся, чрез отчуждение от иудеев, и стоявшие, таким образом, вдали, — близ бысте, не отчуждены от нового домостроительства, истинного и окончательного, но введены в участие в нем, наравне с иудеями, в которых и чрез которых оно подготовлялось прежним образом домостроительства. Как близ бысте? — Кровию Христовою. Краткий, но всеобъемлющий ответ. Вся последующая речь (ст. Еф. 2:14-17) служит объяснением ему — пространнейшим и полнейшим. Сущность его можно выразить так: все ветхозаветное учреждение было тень; тело же — Христово. Когда пришел Господь и принес Себя в жертву крестною смертию, тогда все, что было только отражением сей жертвы, престало, — потеряло свое значение и силу. Вся сила перешла теперь в крестную смерть. Таким образом, кровь Христова, на кресте пролитая, пресекла ветхозаветное учреждение и сама стала на место его, — тело вместо тени, истина вместо предображений ее. То, чем разорено ветхое, само стало новым учреждением во спасение. Но ветхозаветные учреждения были стеною, разделявшею иудеев и язычников. Следовательно, кровь Христова, пресекшая значение ветхозаветных учреждений, разорила и стену разделения иудеев и язычников. И как она же стала новозаветным учреждением во спасение, то стала и центром единения для всех, вступающих в сей новооткрытый путь спасения. Иудеи сбрасывают ветхое и облекаются в новое кровию Христовою, отменившею все ветхое, а язычники, прямо помазуясь кровию Христовою, облекаются во все новое. Те и другие в крови Христовой находят центр взаимного единения и вместе способ общения в благодатном учреждении, чрез которое, приискренно сочетаваясь со Христом, приближаются к Богу, — оба равно, без преимуществ уже одного пред другим.

Рождества Христова

Тропарь, глас 4

Рождество́ Твое́, Христе́ Бо́же наш,/ возсия́ ми́рови свет ра́зума,/ в нем бо звезда́м служа́щии,/ звездо́ю уча́хуся,/ Тебе кла́нятися Со́лнцу Пра́вды,/ и Тебе́ ве́дети с высоты́ Восто́ка: // Го́споди, сла́ва Тебе́.

Перевод: Рождество Твое, Христе Боже наш, озарило мир светом знания, ибо чрез него звездам служащие звездою были научены Тебе поклоняться, Солнцу правды, и знать Тебя, с высоты Восходящее Светило. Господи, слава Тебе!

Кондак, глас 3

Де́ва днесь Пресу́щественнаго ражда́ет,/ и земля́ верте́п Непристу́пному прино́сит,/ А́нгели с па́стырьми славосло́вят,/ волсви́ же со звездо́ю путеше́ствуют:/ нас бо ра́ди роди́ся// Отроча́ Мла́до, Преве́чный Бог.

Перевод: Дева в сей день Сверхсущественного рождает, и земля пещеру Неприступному приносит; Ангелы с пастухами славословят, волхвы же за звездою путешествуют, ибо ради нас родилось Дитя младое, предвечный Бог!

14000-м мученикам младенцам, от Ирода в Вифлиеме убиенным

Тропарь, глас 1

Боле́зньми святы́х, и́миже о Тебе́ пострада́ша,/ умоле́н бу́ди, Го́споди,/ и вся на́ша боле́зни исцели́,// Человеколю́бче, мо́лимся.

Перевод: Страданиями святых, которые они за Тебя претерпели, умилостивься, Господи, и все наши болезни исцели, Тебе, Человеколюбец, молимся.

Кондак, глас 6

В Вифлее́ме ро́ждшуся Царю́, волсви́ от Перси́ды с да́ры прихо́дят,/ звездо́ю свы́ше наставля́еми,/ но И́род смуща́ется и пожина́ет младе́нцы, я́ко пшени́цу,/ и рыда́ет себе́,// я́ко держа́ва его́ вско́ре разори́тся.

Перевод: К родившемуся в Вифлееме Царю волхвы из Персии с дарами приходят, звездою свыше направляемые, а Ирод беспокоится и пожинает младенцев, как пшеницу, и оплакивает себя, так как власти он вскоре лишится.

Ин кондак, глас 4

Звезда́ волхвы́ посла́ к Ро́ждшемуся,/ и И́род непра́ведное во́инство посла́ лю́то,/ уби́ти мня во я́слех// я́ко Младе́нца лежа́ща.

Перевод: Звезда волхвов послала к Родившемуся, а Ирод беззаконный воинство послал, тщетно полагая убить в яслях Младенца лежащего.

Преподобному Маркеллу Апамейскому

Тропарь, глас 8

В тебе́, о́тче, изве́стно спасе́ся, е́же по о́бразу:/ прии́м бо Крест, после́довал еси́ Христу́/ и, де́я, учи́л еси́ презира́ти у́бо плоть, прехо́дит бо,/ прилежа́ти же о души́, ве́щи безсме́ртней.// Те́мже и со А́нгелы сра́дуется, преподо́бне Марке́лле, дух твой.

Перевод: В тебе, отче, точно сохранилось то, что в нас по Божию образу: ибо взяв свой крест, ты последовал за Христом, и делом учил пренебрегать плотью, как преходящей, заботиться же о душе, творении бессмертном. Потому и радуется с Ангелами, преподобный Маркелл, дух твой.

Кондак, глас 8

Я́ко звезда́, красно́ сия́я,/ от Ефе́са провозсия́л еси́ нам, всеблаже́нне, пости́жно,/ и доброде́тельми возгреме́л еси́,/ наста́вник и́ноком мно́гим быв, преподо́бне,/ того́ ра́ди и ца́рствующий град просвети́л еси́,/ и сего́ ра́ди вопие́м ти:// ра́дуйся, о́тче всеблаже́нне Марке́лле.

Перевод: Как звезда, прекрасно сияющая, от Эфеса просиял ты нам зримо, всеблаженный, и добродетелями прогремел ты, наставником монахам многим был, преподобный, потому и царствующий город просветил ты, поэтому взываем к тебе: «Радуйся, отче всеблаженный Маркелл».

Преподобному Василиску Сибирскому

Тропарь, глас 4

Я́ко изде́тска Христа́ возлюби́в, преподо́бне, Тому́ любо́вию чрез все́ житие́ после́довал еси́. В пусты́ню Сиби́рскую всели́вся, непреста́нную моли́тву Христу́ возлю́бленному приноси́л еси́. Помина́й на́с, ча́д твои́х, преподо́бне Васили́сче, с любо́вию притека́ющих к тебе́ и чту́щих святу́ю па́мять твою́.

Перевод: С детства Христа возлюбив, преподобный, с любовью Ему всю жизнь следовал ты. В пустыни сибирской поселившись, непрестанную молитву Христу возлюбленному приносил ты. Вспоминай нас, чад твоих, преподобный Василиск, с любовью приходящих к тебе и почитающих святую память твою.

Ин тропарь, глас 8

Земли́ Сиби́рския процвете́ние,/ ю́же безмо́лвия по́двигом озари́л еси́,/ житие́ пусты́нное до конца́ возлюби́в, блаже́нне,/ и, я́ко би́сер многоце́нный,/ серде́чныя моли́твы да́р от Го́спода стяжа́л еси́,/ и на́м в насле́дие сие́ сокро́вище яви́л еси́,/ да во спасе́ние его́ прие́млюще, вопие́м ти́:// преподо́бне Васили́сче о́тче на́ш.

Перевод: Земли Сибирской процветение, которую озарил ты подвигом безмолвия, житие пустынное до конца возлюбив, блаженный, и, как драгоценный жемчуг, дар сердечной молитвы получил от Господа, и нам в наследство это сокровище оставил ты, принимая же его во спасение, взываем к тебе, преподобный Василиск, отче наш.

Кондак, глас 2

Возложи́х себе́ от ра́нней ю́ности, да́же из де́тства твоего́, преподо́бне о́тче Васили́сче, после́довал еси́ Христу́, любо́вию возгрева́яся и моли́тву непреста́нную чрез все́ житие́ Тому́ приноси́л еси́. Те́м же Госпо́дь упоко́и и се́рдце твое́, моли́твенника вели́ка яви́, гре́шным непостижи́маго.

Перевод: Предав себя Христу с ранней юности, даже с детства твоего, преподобный отче Василиск, последовал ты Ему, любовью воспламеняясь, и молитву непрестанную всю свою жизнь Ему приносил ты. Потому Господь успокоил и сердце твое, явив великого молитвенника, грешным недостижимого.

Ин кондак, глас 4

Пусты́нею ди́кою от сла́вы мирски́я утае́нный,/ у́мнаго де́лания высоты́ смире́нием дости́гл еси́:/ те́плою любо́вию ко Христу́ простира́яся,/ моли́твенную сла́дость я́ко ми́ро се́рдцем источа́л еси́,/ те́мже боже́ственная благода́ть в тебе́ явля́емая/ облиста́ всея́ Сиби́ри концы́,/ пустынножи́телю Васили́сче,/ моли́ всеще́драго Бо́га// души́ спасе́ние на́м дарова́ти.

Перевод: Пустынью дикой от славы мирской утаенный, смирением ты достиг высоты умного делания, горячей любовью ко Христу простираясь, молитвенную сладость, как миро, сердцем источал ты, потому Божественная благодать в тебе являемая осияла все концы Сибири, пустынножитель Василиск, моли всещедрого Бога души спасение нам даровать.

Преподобному Марку гробокопателю, Печерскому в Ближних пещерах

Тропарь, глас 1

Умертви́в плотски́я по́хоти мно́гим воздержа́нием/ и копа́нием гробо́в святы́м,/ при́сно, а́ки мертв, в пеще́ре живя́,/ ме́ртвыя повеле́нием свои́м воздвиза́л еси́,/ Ма́рко прехва́льне,/ мертви́ и на́ша мудрова́ния плотска́я/ и наста́ви нас на тече́ние доброде́телей,// моля́ о нас Еди́наго Человеколю́бца.

Перевод: Умертвив плотские похоти многим воздержанием и копанием могил для святых, всегда проживая в пещере, как мертвый, повелением своим мертвых поднимал ты, Марк прославляемый, умертви и наши мудрования плотские и направь нас на путь добродетелей, моля о нас Единого Человеколюбца.

Кондак, глас 8

Врача́ изря́дна и чудотво́рца любо́вию, ве́рнии, ублажи́м, прося́ще его́:/ да моли́твами свои́ми уврачу́ет на́ша стра́сти, душе́вныя и теле́сныя,/ и́мать бо на сие́ благода́ть от Бо́га,/ и прого́нит ду́хи лука́выя от всех, ве́рно ко гро́бу его́ притека́ющих и зову́щих:// ра́дуйся, Ма́рко, цели́телю не́мощей на́ших.

Перевод: Врача превосходного и чудотворца с любовью, верующие, прославим, прося его, да молитвами своими уврачует наши страсти, душевные и телесные, поскольку имеет на то благодать от Бога, и прогонит духов лукавых от всех, с верой ко гробу его приходящих и взывающих: «Радуйся, Марк, целитель болезней наших».

Преподобному Лаврентию Черниговскому, чудотворцу

Тропарь, глас 4

От ю́ности Христа́ возлюби́л еси́,/ и Тому́ те́сным путе́м после́дуя,/ сосу́д избра́н Ду́ха Свята́го бы́в,/ да́р чудотворе́ния и прозре́ния восприи́м:/ сего́ ра́ди в невече́рнем све́те Пресвяты́я Тро́ицы при́сно ра́дуяся,/ помина́й ча́д твои́х,// Лавре́нтие преподо́бне, о́тче на́ш.

Перевод: С юности Христа возлюбил ты и Ему тесным путем последуя (Мф.7:13-14), стал избранным сосудом Духа Святого (2Тим.2:21), получив дар чудотворения и прозорливости, потому в незаходящем свете Пресвятой Троицы всегда радуясь, вспоминай чад твоих, Лаврентий преподобный, отче наш.

Ин тропарь, глас 8

Дне́сь све́тло красу́ется гра́д Черни́гов,/ и торжеству́ет оби́тель Пресвяты́я Тро́ицы,/ в не́й бо моли́твою и посто́м пребыва́я,/ и́ночествующим и ве́рным лю́дем ве́лий наста́вниче и ско́рый помо́щниче,/ и избра́нник пречу́дный Цари́цы Небе́сныя яви́лся еси́,/ я́ко звезда́ лучеза́рная в стране́ Росси́йстей,/ преподо́бне о́тче на́ш Лавре́нтие,// моли́ Человеколю́бца Бо́га спасти́ ду́ши на́ша.

Перевод: Сегодня светло радуется город Чернигов и торжествует обитель Пресвятой Троицы, ибо в ней в молитве и посте пребывая, монашествующим и верующим людям ты стал великим наставником и быстрым помощником, и избранником удивительным Царицы Небесной, как звезда лучезарная в стране Российской, преподобный отче наш Лаврентий, моли Человеколюбца Бога о спасении душ наших.

Кондак, глас 4

Ми́р оста́вив, чистоту́ а́нгельскую стяжа́в/ и ми́рови любо́вию послужи́в,/ о́тче на́ш Лавре́нтие,/ по́мощь благода́тную с ве́рою приходя́щим оби́льно явля́я:/ те́мже и в преми́рная селе́ния досто́йно всели́вся,/ те́лом нетле́нным с на́ми пребыва́еши,/ утвержда́я на́с в правосла́вней ве́ре отце́в на́ших,/ душе́ю светоза́рною Пода́телю ми́ра мо́лишися// дарова́ти на́м ми́р и ве́лию ми́лость.

Перевод: Мир оставив, чистоту ангельскую обретя, миру любовью послужил, отче наш Лаврентий, помощь благодатную с верой приходящим обильно являя, потому и в Небесные селения достойно переселился, телом нетленным с нами пребывая, утверждая нас в православной вере отцов наших, душой светозарной Подателю мира молишься даровать нам мир и великую милость.

Ин кондак, глас 4

Возсия́л еси́, яко свети́льник лучеза́рный,/ услы́ша гла́с Цари́цы Небе́сныя,/ и после́довав невозвра́тно зо́ву Ея́./ Прише́л в оби́тель Пресвяты́я Тро́ицы,/ иде́же Влады́чицы Богоро́дицы чудотво́рная ико́на,/ целому́дренно собра́в ста́до слове́сных ове́ц./ Не забу́ди и на́с, после́довавших ти́,/ и да изба́вит Госпо́дь гее́нны ве́чныя,/ соверша́ющих святу́ю па́мять твою́,// преподо́бне о́тче на́ш Лавре́нтие.

Перевод: Воссиял ты, как светильник лучезарный, услышав голос Царицы Небесной и последовав неуклонно зову Ее, пришел в обитель Пресвятой Троицы, где чудотворная икона Владычицы Богородицы, и целомудренно собрал стадо разумных овец. Не забывай и нас, последовавших тебе, да избавит Господь геенны вечной совершающих святую память твою, преподобный отче наш Лаврентий.

Молитва

О, всехва́льный о́тче Лавре́нтие, приими́ сие́ ма́лое моле́ние, от на́с гре́шных тебе́ приноси́мое, и при́зри ми́лостивно с высо́т небе́сных на на́с, прося́щих твоего́ хода́тайства у Престо́ла Пресвяты́я Тро́ицы, да пода́ст твои́ми моли́твами ми́р и благоде́нствие стране́ на́шей, па́стырем си́лу в моли́тве, и́ноком подкрепле́ние на пути́ соверше́нства в по́двизех смире́ния и послуша́ния, вдови́цам и сирота́м заступле́ние, немощны́м подкрепле́ние, неду́гующим ду́хом и душе́ю от бесо́в избавле́ние, больны́м исцеле́ние, путеше́ствующим А́нгела Храни́теля. Все́м чту́щим с любо́вию па́мять твою́, ве́ру и́скреннюю и непоколеби́мую. И по преставле́нии в жи́знь ве́чную приведи́ на́с ко Христу́ твои́ми моли́твами, да с тобо́ю прославля́ем Святу́ю Тро́ицу: Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

В субботу, всем святым

Тропарь, глас 2

Апо́столи, му́ченицы и проро́цы,/ святи́телие, преподо́бнии и пра́веднии,/ до́бре по́двиг соверши́вшии и ве́ру соблю́дшии,/ дерзнове́ние иму́ще ко Спа́су,/ о нас Того́, я́ко Бла́га, моли́те,// спасти́ся, мо́лимся, душа́м на́шим.

Перевод: Апостолы, мученики и пророки, святители, преподобные и праведные, подвиг доблестно совершившие и веру сохранившие, дерзновение пред Спасителем имея, Его за нас, как благого, умолите, молимся, во спасение душам нашим!

Кондак, глас 8

Я́ко нача́тки естества́, Насади́телю тва́ри,/ вселе́нная прино́сит Ти, Го́споди, богоно́сныя му́ченики;/ тех моли́твами в ми́ре глубо́це// Це́рковь Твою́, жи́тельство Твое́ Богоро́дицею соблюди́, Многоми́лостиве.

Перевод: Как первые плоды природы Насадителю всего творения вселенная приносит, Тебе, Господи, богоносных мучеников. Их мольбами и ходатайством Богородицы, Церковь Твою – Твой народ в мире глубоком сохрани, Многомилостивый.

В субботу, за умерших

Тропарь, глас 2

Помяни́, Го́споди, я́ко благ, рабы Твоя́,/ и, ели́ка в житии́ согреши́ша, прости́:/ никто́же бо безгре́шен, то́кмо Ты,// моги́й и преста́вленным да́ти поко́й.

Перевод: Помяни, Господи, как Благой, рабов Твоих и всё, в чем они в жизни согрешили, прости: ибо никто не безгрешен, кроме Тебя. Ты можешь и преставившимся дать покой.