Доброе утро, братья и сестры. Божьей Милости вам и вашим близким.

Евангелие от Марка

Мк.10:17-27

17Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
18Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.
19Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать.
20Он же сказал Ему в ответ: Учитель! всё это сохранил я от юности моей.
21Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест.
22Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам Своим: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
24Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!
25Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
26Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?
27Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.

Аверкий (Таушев) архиепископ

17Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Об этом юноше, или князе, как называет его св. Лука, спрашивавшем Господа Иисуса Христа, что ему делать, дабы наследовать жизнь вечную, рассказывают все три первых Евангелиста. Эта беседа, как и дальнейшие, происходили по пути в Иерусалим, куда уже шел Господь на предстоящие Ему страдания. Обращаясь к Господу, юноша назвал Его: «Учитель благий».
18Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.
Господь на это сказал: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог», т.е., если ты обращаешься ко Мне только, как к «учителю», следовательно, как к обыкновенному человеку, то не следует Меня называть благим, ибо это название приличествует только Богу.
19Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать.
На его вопрос Господь предложил ему: «Соблюди заповеди». Юноша очевидно предположил, что Господь говорит о каких-то особенных, неизвестных ему заповедях, а потому спросил: «Какия?» Но Господь указал ему на обыкновенные заповеди Десятословия, поименовав только некоторые из них – 6, 7, 8, 9 и 5, а затем общую заповедь о любви к ближнему.
20Он же сказал Ему в ответ: Учитель! всё это сохранил я от юности моей.
На это юноша ответил, что все эти заповеди он «Сохранил от юности своей». Надо полагать, что исполнение заповедей он понимал по фарисейски: иначе бы не решился так сказать. Но все же важно, что он считал себя еще не докончившим все, что нужно для спасения: совесть, очевидно, подсказывала ему, что одного такого внешнего исполнения заповедей недостаточно.
21Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест.
Тогда Господь раскрыл ему тайну христианского совершенства в словах: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищым: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене»
22Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
В ответ на этот призыв к высшему совершенству юноша отошел от Господа, «скорбя», ибо у него было большое имение. Следовательно, богатство, которым он обладал, стало таким его кумиром, расстаться с которым он не мог. Этот кумир он предпочел даже жизни вечной, к которой, по-видимому, искренно стремился.
23И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам Своим: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
Имея ввиду эту страсть, порабощающую себе всего человека, а не богатство само по себе, Господь сказал: «Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное».
24Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!
Евангелист Марк говорит, что «ученики ужаснулись от слов Его». И это понятно, ибо богатство такая вещь, которой все так желают, и по закону, есть знак благословения Божия человеку, а между тем Господь поставляет его таким сильным препятствием на пути к Царствию Божию. Чтобы успокоить учеников и объяснить, в каком смысле Им это сказано, Господь говорит: «Дети, как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие». Как поясняет св. Златоуст, «Христос не богатство порицает, но тех, кои пристрастились к нему», ибо грешной природе человека богатство представляет много соблазнов и препятствий к исполнению закона Божия.
25Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие – это народное присловие, доселе употребительное на Востоке, означающее, что дело невозможно или чрезвычайно трудно исполнимо. Некоторые под «верблюдом» понимают тут корабельный канат, делавшийся из верблюжьей шерсти. Другие полагают, что под «игольными ушами» здесь надо понимать очень низкие и узкие калитки, через которые с трудом пролезает верблюд. Не само по себе богатство опасно, но то, если человек на него надеется и все счастье жизни своей в нем полагает, так что богатство становится как бы его кумиром.
26Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?
Но Апостолы все же в волнении недоумевали: «кто убо может спасен быти?»
27Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.
На это Господь, «воззрев на них», т.е. самым взглядом Своим успокаивая их волнение, сказал: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу», т.е., милующая и спасающая благодать Божия сильна сделать и то, чего не может сделать человек одними своими собственными силами: Бог может исцелить богача от препятствующей его спасению язвы любостяжания.

Тит.1:5-2:1 

5Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал:
6если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности.
7Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец,
8но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан,
9держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать.
10Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных,
11каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти.
12Из них же самих один стихотворец сказал: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые».
13Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере,
14не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины.
15Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть.
16Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу.
глава 2

Феофан Затворник святитель

5Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал:
В других Посланиях сия часть (начало) обычно занимает несколько стихов. Здесь она совмещается в одном стихе. Это потому, что он один много говорит, — сжато: ибо приводит на мысль всю историю пребывания святого Павла в Крите, что сделано им и что не доделано. Если б написать все сие, потребовался бы не один десяток стихов. Но в этом не настояло нужды; потому что Тит, к коему пишется Послание, знал все сие, как сотрудник. Довольно было намекнуть на то, и притом для того только, чтоб не вдруг (ex abrupto) начать самое Послание. Это и делает святой Павел. Я, говорит, оставил тебя в Крите докончить недоконченное и исправить неисправное. Так потрудись. Вот тебе правила в руководство. Правила в руководство — предмет Послания. Святой Павел, предполагается, по получении свободы от уз, направлялся из Рима в Малую Азию. Путь шел мимо Крита, где корабли останавливались. Остановили и тот корабль, на котором плыл святой Павел. Сей остановки святой Павел не пропустил даром, но, заметив, что здесь уместно не малое приложение Апостольской деятельности, остался у них на некоторое время. Во введении уже показано, что на острове было много верующих; но им недоставало законченности и настоящего устройства церковного. Это преимущественно и делал теперь святой Павел вместе и с дальнейшим распространением веры. Но все кончить ему недоставало времени; почему, сделав, что мог, для окончательного устройства всего оставил в Крите святого Тита, а сам поспешил в Малую Азию. Святой Златоуст удивляется такой неутомимости и говорит: «у древних мужей вся жизнь была деятельна и исполнена подвигов; а у нас — не так, но исполнена лености. Те знали, что они для того и родились в мир, чтобы трудиться согласно с волею Давшего им бытие; а мы, как будто родившиеся для того, чтобы есть, пить и веселиться, не думаем ни о чем духовном. Говорю это не об Апостолах только, но и о тех, которые были после них. Они, как видишь, ходили везде, как бы считая это своим единственным делом, и всю жизнь проводили в чужих странах, как бы не имея на земле (родного) города. Послушай, что говорит блаженный Павел: сего ради оставих тя в Крите. Разделив между собою вселенную, как бы один дом, они управляли всем и заботились о всех, приняв на себя один одну часть, а другой — другую». Оставих тя — дают разуметь, что святой Павел имел намерение и нужду взять с собою и иметь при себе святого Тита; но ничего не дают разуметь о том, что было с Титом прежде того. Можно думать, что святой Павел там его застал и сначала хотел взять его с собою, но, осведомясь и увидев нужды верующих, оставил его там еще на время. Но можно думать, что он прибыл в Крит вместе со святым Павлом и оставлен там по нуждам тамошних христиан. Что в Риме при святом Павле не видно святого Тита и в Посланиях, писанных святым Павлом из первых уз, о нем нет помина, это могло случиться от того, что святой Тит, бывший в Крите, прибыл в Рим пред отъездом святого Павла оттуда. Но так или иначе о сем думать не имеет большого значения для понимания Послания. Да недокончанная исправиши. Недокончанная, λειποντα, — недостающее, недостатки. Как христианство началось и росло на острове само собою, без властного по определенной норме учреждения порядков среди верующих, то ничего нет дивного, что у них иного недоставало, иное не так велось, как следует, — может быть, и в понятиях христианских была не только неполнота, но и кривизна. Все сие начал тотчас исправлять и пополнять сам святой Павел. Но как ему нужно было поспешить к другим Церквам, а между тем еще оставалось нечто требовавшее исправления, то он оставил на острове святого Тита доисправитъ остававшееся неисправленным. Почему сказал: да… исправиши — επιδιορθωση, — надысправиши, поверх исправленного надбавишь потребные исправления и доведешь их до конца. Блаженный Иероним пишет: «святой Павел, спеша в другие страны, оставил в Крите святого Тита — исправить, что было неисправно и чего недоставало. Говоря: да недокончанная исправиши,— oн показывает, что критяне еще не дошли до полного познания истины, и, хотя иное было исправлено у них Апостолом, но иное оставалось еще требующим исправления, как неисправное и несовершенное. На это указывает и предлог, приложенный к глаголу: επιδιορθωση, — что не одно и то же значит, как и: διορθωση, — да исправиши, — но, как бы сказать: да — надысправиши, — то есть: да то, чего исправление мною начато, но не доведено до требуемой истиною меры, доисправиши, чтобы все у них приняло настоящий вид». И поставиши по всем градом пресвитеры. Это не единственное, что предлежало исправить; а между другими недостатками исправить и этот. Особо же о нем помянул Апостол по особенной важности священного чина в Церкви. Без него ни учение, ни таинства, ни другие все порядки в Церкви должным образом исполняемы быть не могут. Он как бы говорит: особенно же или главным же образом позаботься поставить исправных пресвитеров. Где есть исправный пресвитер, там и все будет исправно. Слово: поставиши — то же значит, что: рукоположиши. Так действовал везде сам святой Павел. Основав Церковь, он не оставлял ее самой себе, но рукополагал достойных и им поручал назидание и управление верующих, как видим из того, как действовал он в первое свое Апостольское путешествие, когда вместе с Варнавою, основав Церкви в Дервии, Листре, Иконии, Антиохии (Писидийской), они не прежде удалились оттуда, как рукоположив пресвитеров во все Церкви (см.: Деян. 14:23). Можно допустить, что и в Крите святой Павел сам рукоположил иных пресвитеров, но не всюду. Где они еще требовались, там поручил он рукоположить их святому Титу. Под пресвитерами все наши толковники разумеют епископов, как старейшин над иереями. — По всем градом. И доселе на Востоке держится обычай, чтоб всякий город, по возможности, имел своего епископа. «Не хотел Апостол, чтобы весь остров подчинен был одному лицу, но чтобы каждый имел свою часть в своем попечении и наблюдении; ибо таким образом и для него самого облегчится труд, и над подчиненными будет больше наблюдения, если учитель не будет развлекаться, предстоятельствуя над множеством Церквей, но будет заниматься только одною и ее устроять» (святой Златоуст). Якоже тебе аз повелех. Повеление это конечно и все обнимало: что и как исправить, Апостол точно определил сам. По примеру повеленного можно было видеть, как исправить и то, что не указано словом. Но может быть: якоже повелех, — преимущественно или исключительно относится к избранию и рукоположению пресвитеров, так что следующие за сим слова: аще кто и прочее указывают будто на то, что именно или особенно поведено. В таком случае можно читать: якоже тебе повелех, — то есть: аще кто и прочее. Смотря на то, как святой Павел свою власть и свои преимущества уступает святому Титу, святой Златоуст говорит: «видишь ли, как душа его чиста от всякой зависти, как он всегда искал пользы поучаемых, не разбирая, будет ли она достигнута им самим или кем-нибудь другим? Там, где была опасность и великое затруднение, справлял все сам личным присутствием; а что доставляло более чести или славы, то поручает ученику, именно: рукоположение епископов и все другое, что имело нужду в некотором исправлении или, так сказать, в большем устройстве. Но что, скажи мне, говоришь ты? Твои дела он будет исправлять? И ты не считаешь этого унизительным и постыдным для себя? Нисколько, говорит, ибо я имею в виду только общую пользу, мною ли будет сделано или другим, для меня все равно. Таким должен быть предстоятель (Церкви) — искать не своей чести, но общей пользы».
6если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности.
Пред этим, как сказано, уместно дополнить: именно, — такую установляя связь сего текста с предыдущим: поставь по всем городам старейшин церковных, действуя при сем так, как я тебе повелел, именно: когда станешь избирать на это дело, то вот из каких избирай: аще кто есть непорочен и прочее. Непорочен, — то есть «если жизнь его свободна от нарекания, если никто не может укорить его в (дурной) жизни («если он не подает никакого повода к основательному обвинению» блаженный Феодорит). Ибо послушай, что говорит Христос: аще убо свет, иже в тебе, тма есть, то тма кольми (Мф. 6:23)» (святой Златоуст). «Итак, во-первых он должен быть непорочен, ανεγκλητος, — что самое, другим словом, выражено в Послании к Тимофею, думаю, именно: ανεπιλημπτος, — безукоризнен (см.: 1 Тим. 3:2). Не в то только время, как его избирать и определять, он не должен иметь на себе вины и греха, пред этим только новым обращением и покаянием омыв свои грязноты; но быть таковым, чтоб совесть не угрызала его ни за какой грех со времени его возрождения во Христе (со времени крещения). Ибо иначе как возможет предстоятель Церкви изымать злого из среды ее, когда сам падал в такой же порок? Или как ему свободно укорять согрешающего, когда тайно в сердце сознает, что сам позволял себе то, в чем обличает другого?» (блаженный Иероним). Единыя жены муж — не двоеженец. Апостол почтил брак, не поставив его преградою к получению степени священства; но вместе и брачным удовольствиям не дал поблажки, отказав в нем двоеженцам. Имеется в виду, с одной стороны, воздержание, с другой — преданность единой. То и другое предполагает качества, могущие служить ручательством, что избираемый может добре управить Церковь, ему вверяемую. Святой Златоуст говорит: «для чего Апостол представляет такого человека? Он заграждает уста еретикам, осуждавшим брак, показывая, что это дело нисколько не предосудительно, но так честно, что при нем можно восходить даже на священный престол; вместе с тем он укоряет людей невоздержных, не позволяя после второго брака принимать эту власть. Подлинно, кто не сохранил благорасположения к умершей, тот может ли быть хорошим предстоятелем? Какому не подвергнется он нареканию? Вы знаете, все вы знаете, что, хотя законами и не запрещено вступать во второй брак, однако это дело подвергается многим нареканиям. А Апостол желает, чтобы начальствующий не подавал подчиненным никакого повода к нареканиям». Блаженный Иероним смотрит при сем не столько на дело, сколько на то внутреннее расположение, которое сими словами желал внушить Апостол: «слова: единыя жены муж — надо так понимать, чтоб не выходило, будто всякий одноженец (по сему самому) лучше двоеженца; но сказано, чтоб показать, что тому легче склонять к единобрачию и воздержанию, кто при таком уроке учит более собственным своим примером. Ибо положим, что какой-либо юноша потерял жену и, будучи преодолеваем потребностию плотскою, взял другую; но, потеряв вскоре и ее, решился далее жить в воздержании (от брачных удовольствий). Возьмем и другого, который до самой старости имел жену одну и никогда не переставал от плотского с нею дела. Кто из этих двух лучше, воздержнее и чище? Конечно тот, кто, потерпев несчастие и во втором браке, стал жить потом чисто и свято, а не тот, кто даже в старческом возрасте не чуждался объятий супруги. Итак, пусть не рукоплещет себе тот, кто избирается (на священство), поколику одноженец, будто он лучше всякого двоеженца, когда в избрании его имело часть более счастие (не потерять жену), нежели доброе произволение (хранить воздержность). Иные это место понимают так, что не должно избирать в епископы того, кто зараз имеет двух жен. Иные совсем превратно толкуют его. Монтан и последователи Новатова раскола, присвоившие себе имя воздержников и чистых, думают (на основании сего места), будто вторые браки воспрещаются христианам; тогда как Апостол единобрачие предписал только для епископов и пресвитеров, а прочим сделал в сем отношении послабление. Также Тертуллиан написал книгу о единобрачии, — еретическую; и всякий (без предубеждения читающий Апостола) не может не видеть, что он идет против Апостола». Чада имый верна, не в укорении блуда, или непокорива. Потребно, чтоб дети избираемого были верующие, не подлежали укору в блудничании или в непокоривости и строптивости. Иметь одну жену и быть непорочным зависит от произволения человека; а что дети бывают неисправны, не всегда бывает по вине родителей. Почему не ошибочно дополнять, что Апостол разумеет здесь такие случаи, когда дети неисправны по вине родителей, по неумению их направить как должно или по нерадению о том. Но Апостол не выделил этих случаев, потому что они бывали очень редки; а может быть, и потому, что пусть дети дурны не по вине отца, все же тень некая падает и на него; он же хочет, чтоб на избираемом никто не видел пятна, — чтоб он был во всем воочию всех безукоризнен. Святой Златоуст видит здесь родителя, виновного в неисправности детей, и, утверждая, что такого справедливо не избирать в епископы, так разъясняет сие положение. «Ибо, — говорит, — кто не мог научить своих детей, тот как может быть учителем других? Если он не мог устроить тех, которых с самого начала имел при себе и воспитывал и над которыми имел власть как по законам, так и по природе, то как он может быть полезным для чужих? Если бы не была велика беспечность отца, то он не допустил бы сделаться злыми тем, над которыми имел власть с самого начала (их жизни). Невозможно, поистине невозможно, чтобы тот, кто с самого начала был воспитан с великим тщанием и окружен попечениями, сделался злым; ибо грехи не таковы по своей природе, чтобы они могли быть сильнее такого попечения. Если же он считал воспитание детей делом второстепенным, заботясь только об имуществе и не имея об них надлежащего попечения, то и поэтому он недостоин (священного сана). Если там, где побуждала его природа, он имел так мало любви или был так безрассуден, что больше заботился об имуществе, нежели об них; то как может он быть возведен на престол (епископский) и на такую степень власти? Если он не мог (воспитать своих детей), то достоин великого осуждения за леность; а если не старался, то достоин великого осуждения за недостаток любви. Посему, кто нерадит о своих детях, тот как может пещись о чужих?» Блаженный Иероним выделяет неповинных в неисправности детей отцов; при всем том, однако ж, во всей силе оставляет правило Апостола, не потому, чтоб вины детей делали виновными неповинных в том родителей, но потому, что иначе стесняема и пресекаема будет свобода слова епископа. Он пишет: «быть епископу или пресвитеру без порока и иметь одну жену — это такие требования, которые состоят в нашей власти. Но что дальше следует: иметь сынов верных, не подлежащих укору в блуде или непокоривости, — это такие требования, которые не в нашей состоят власти. Почему если родители хорошо воспитали своих детей и с юных лет научили их исполнению заповедей Господних, а они потом развратились, предались порокам и необузданности, то неужели вина в этом падает на родителей и грехи сына ужели запятнают святость невинного в том отца? Исаак, например, конечно учил сына своего Исава всякому добру, но Исав оказался и блудником, и нечестивым до того, что священное право первородства своего продал за одно яство (см.: Быт. 25). То же у Самуила, — который сам таков был, что в день нужды возопил ко Господу об Израиле, и Господь возгреме гласом велиим на иноплеменников, врагов Израиля, и падоша (ср.: 1 Цар. 7:10), — были дети, которые уклонились во след лихоимания и принимали дары и оказались столь неправедными судиями, что израильский народ по сему поводу испросил себе царя по примеру других народов (см.: 1 Цар. 8). Итак, если б в числе избираемых на священство были Исаак и Самуил, то Исаак за Исава, а Самуил за детей своих должны быть сочтены недостойными священства. Но в таком случае, тогда, как детям не вменяются грехи родителей, не поставить бы нам грехов детей в предосуждение родителям? Как же рассудим? Во-первых, надобно сказать, что имя священства столь свято, что хотя бы мы по своим делам не были недостойны епископства, но не должны быть допускаемы к сей степени по причине непорядочности детей. Ибо с какою свободою можем мы обличать чужих сынов и научать их правым путям, когда обличаемый может возразить нам: прежде своих научи? Или с каким лицом стану я укорять блудящего, когда собственная моя совесть скажет мне в ответ: так лиши наследства своего сына блудливого, — отвергни своих детей, предающихся порокам? Но когда непотребный сын под одной с тобою живет кровлею, то ты, действуя так, то есть обличая чужих сынов, не вынимаешь ли спицу из чужого ока, не видя бревна в своем собственном? Итак, слова Апостола не сквернят праведного по причине пороков детей, но ограждают свободу слова для предстоятеля Церкви, — чтоб он таков был, чтоб не боялся обличать чужих детей по причине порочности своих».
7Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец,
Подобает епископу. Начал речь о пресвитерах, а здесь избираемого называет епископом. Это наводит на мысль, что в начале оба сии слова употреблялись безразлично и были прилагаемы вообще к предстоятелям христианских обществ или старейшинам, поставленным наблюдать за христианскими в них порядками. Но надо полагать, что Апостолы ставили епископов — архиереев, а епископы, когда требовала нужда, ставили пресвитеров — иереев. Без порока быти, ανεγκλητον, — то же, что и пред сим: аще кто непорочен. «Это общее требование, объемлющее все, что имеет быть сказано: быть без порока есть быть безукоризненным» (Экумений). Якоже Божию строителю, οικονομον, — эконому, приставнику. Этим Апостол или дает только особое побуждение к безукоризненности («быть Божиим экономом великое титло и достоинство, почему требует особого внимания и бдительной тщательности» (Экумений)), или указывает новую сторону, с которой епископ особенно должен быть безукоризнен. Прежде сказал, что он должен быть безукоризнен, как семьянин и гражданин; а здесь указывает, что он должен быть таковым в порядке церковной жизни, как Божий строитель, приставник и эконом. Церковь — общество верующих — есть дом Божий. Смотреть за сим домом и наблюдать за должными в нем порядками приставляется епископ. «Бог поставляет его над домом Своим, Божие занимает он место; почему во всех отношениях должен быть точным исполнителем воли Его» (блаженный Феофилакт). В другом месте святой Павел и Апостолов называет экономами Божиими и строителями тайн Его, прибавляя: а еже ищется в строителех да верен кто обрящется (ср.: 1 Кор. 4:1—2). Это уже общий закон для всех Божиих строителей, а в числе их и для епископов, Апостольских наместников. Блаженный Иероним подает мысль, что святой Павел заимствовал сей урок из приточной речи Христа Спасителя о мудром и верном приставнике, поставленном над челядию даяти во время житомерие (ср.: Лк. 12:42 и далее); ибо пишет: «что требуется от строителей, это есть: да верен кто обрящется, — внушается быть ему не таким, чтобы ел и пил с пьяницами и бил рабов и рабынь, но чтоб, ожидая неизвестного пришествия Божия, раздавал в свое время сорабам своим житомерие. Между приставником и прочими то только различие, что он — сораб — поставлен над сорабами своими. Да ведает же епископ и пресвитер, что им вверяется народ, а не рабы». Судя по сему, требуемая Апостолом от епископа безукоризненность в церковном домостроении обязывает его, чтоб не погрешал в питании вверенных ему душ Божественными истинами, в освящении и укреплении их благодатию чрез преподание святых таинств, наипаче в руководстве всех по пути спасения — незаблудному. Вслед за сим, общим, Апостол указывает и частные черты безукоризненности, — которые тоже приводят на мысль помянутую приточную речь Спасителя. — Не себе угождающу, μη αυθαδη, — не продерзу, который, увлекаясь своенравием, ставит свой произвол выше всего, не обращая внимания на справедливые желания и нужды управляемых. Славянский перевод перифразирует это слово еще другими двумя: не дерзу, не напрасливу. Святой Златоуст говорит: «кто имеет внешнюю гражданскую власть, тот, как управляющий силою закона и по необходимости, справедливо не всегда соображается с желаниями подчиненых; но, кто должен начальствовать над людьми, подчиняющимися ему добровольно и чувствующими благодарность за его управление, тот, если будет поступать во всем только по произволу, будто никому не имеющий давать отчета, сделает свое управление насильственным, — деспотическим». То же предписывает и святой Петр, говоря: старцы… пасите еже в вас стадо Божие, посещающе (назирающе) не нуждею, но волею и по Бозе… ни яко обладающе причту (наследию Божию) (см.: 1 Пет. 5:1—3). Не гневливу. «Как может, — говорит святой Златоуст, — учить других обуздывать эту страсть тот, кто не научил этому себя самого? Власть поставляет человека во многие обстоятельства, которые делают и весьма кроткого тяжелым и суровым, подавая множество поводов к гневу. Посему, если он наперед не позаботился об укрощении этой страсти, то будет (для подчиненных) крайне тяжелым, повредит и погубит многое в делах своего управления». Прибавим и слова блаженного Иеронима: «гневливый всегда раздражается и, при малом неосторожном слове или какой погрешности, приходит в движение, как лист от ветра. И воистину ничего нет безобразнее ярящегося наставника, который, тогда как должен быть кротким и по следующему слову Писания: рабу Господню не подобает сваритися, но тиху быти ко всем, учительну, незлобиву, с кротостию наказующу противныя (ср.: 2 Тим. 2:24—25), выступает, напротив, с грозным видом, с трясущимися губами, с наморщенным лбом и с лицом то бледнеющим, то краснеющим, поражает неистовым криком и погрешивших не к добру влечет, а низвергает своею свирепостию в большее зло. Почему и Соломон говорит: гнев губит и разумныя (Притч. 15:1). А святой Иаков учит, что гнев мужа правды Божией не соделывает (ср.: Иак. 1:20)». Не пиянице, μη παροινον, — собственно, не шумливым как от вина, не бранчивым и ругательным, придирающимся и с оскорбительными обращающимся словами. Святой Златоуст и говорит: «здесь он разумеет оскорбителя. Епископу следует все делать увещанием, а не порицанием и оскорблением; ибо какая, скажи, необходимость оскорблять? Надобно угрожать геенною и таким образом приводить в страх и трепет. Оскорбляемый же делается более дерзким и презирает оскорбляющего. Ибо ничто так не возбуждает презрения, как оскорбление, которое наносит более бесчестия самому оскорбляющему, лишая его должного уважения. Слово епископа должно быть исполнено великого благочестия, напоминать грешникам о будущем суде и быть чистым всякого оскорбления. Если же кто препятствует ему в исполнении должного, то нужно действовать с полною властию». То же Экумений и Феофилакт, которые перифразируют это слово так; μη παροινον — μη υβριστην. Но блаженный Феодорит под пьяницею разумеет здесь «упивающегося», Так же и блаженным, который пишет: «запрещает также епископу быть любителем вина, что в Послании к Тимофею выражается: не многу вину внимающим (ср.: 1 Тим. 3:8). Каково видеть епископа подвыпившим, когда он или под влиянием приятных чувств смех возвышает и хохочет не в меру, унижая свое достоинство, или, вспомнив о чем-либо скорбном, гудки начинает справлять и плакать. Впрочем, долго перечислять все непристойное, до чего доводит охмеление. И в Ветхом Завете заповедано, чтоб священники, когда приступают службу совершать Богу, не пили вина (см.: Лев. 10:9). Так же назореи должны были во все дни обета своего воздерживаться от вина и сикера и от всего, что делается от грозд винных, потому что это лишает ум свойственного ему здравомыслия (см.: Чис. 6:3). Пусть говорят, что кто хочет; я же по совести свидетельствую, что нарушение воздержания в сем не обходится без вреда, тогда как соблюдение его всегда полезно». Не бийце — ни телесно, ни душевно, «ни руками не наносящим побоев и ран, ни словами горькими и ожесточительными (не разящим душ)» (блаженный Феофилакт). «Не биющим совести немощных братий» (Экумений). «Ибо учитель есть врач душ; а врач не наносит ударов, но наносящего удары исправляет и врачует» (святой Златоуст). Блаженный Иероним, тоже совмещая и телесное и душевное биение, говорит: «после запрещения винолюбия повелевает еще — и не быть бийцею. Это и просто можно разуметь, как внушение — не давать воли рукам и не бросаться, подобно безумному, на другого, чтоб нанесть побои. Но лучше не бийцею назвать нам того, кто кроток и терпелив, знает, когда что сказать и когда помолчать, чтоб неуместною речью не поражать совести немощных. Апостол, начертывая образ доброго предстоятеля Церкви, не то, надо полагать, запрещает, чтоб он не был драчуном, — что и в простом народе, даже языческом, не одобряется; но то, как я сказал, чтоб неуместною бранчивостию не губил того, кого можно исправить и спасти кротостию и тихостию». Блаженный Феодорит особую указывает при сем сторону дела, под бийцею разумея «не по разуму налагающего наказания». Не скверностяжателъну. Сим не только запрещается епископу неправедными средствами стяжание, но вообще всякое искание и желание прибыточества считается срамным в лице епископа, Сказывает Апостол, что он должен быть совершенно «нестяжателен» (Экумений), — «показывать полное презрение к богатству» (святой Златоуст). В епископе всякая стяжательность, даже и праведная, срамна (блаженный Феофилакт). И не только срамна, но и крайне вредна для дел епископства: ибо ничто так не кривит правого течения дел, как ожидание, желание и искание прибытка. Блаженный Иероним пишет: «также и желание скверноприбыточества должно быть чуждо того, кто имеет быть епископом. По Соломону, лучше малое приятие с правдою, нежели многая жита с неправдою (ср.: Притч. 15:29); и: лучше имя доброе, неже богатство много (Притч. 22:1). Епископ, желающий подражать Апостолу, имея пищу и одеяние, сими доволен должен быть (см.: 1 Тим. 6:8). Служащие алтарю от алтаря пусть и живут (см.: 1 Кор. 9:13), — живут, говорит, а не богатятся. Почему и медь при поясе для нас не полагается, и одною ризою должны мы довольствоваться и не заботиться о завтрашнем дне (см.: Мф. 10; Мк. 6). Желание скверностяжания и есть забота более чем о настоящем».
8но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан,

«Видишь ли, какой высокой требует он добродетели?» (святой Златоуст). — «Доселе, чего не должен иметь епископ или пресвитер, заповедывалось словом Апостола; теперь, напротив, излагается, что он должен иметь» (блаженный Иероним).

Страннолюбиву. «Не только от других не прибыточествовать, но и свое иждивать на странников» (блаженный Феофилакт). «Прежде всего от имеющего быть епископом ищется страннолюбие. Ибо если всем желательно услышать оное, в Евангелии предуказанное слово: странен бех и введосте Мене (Мф. 25:35), не тем ли паче епископу, которого дом должен быть общею для всех странноприимницею? Мирянин, одного, или двух, или нескольких — не многих — прияв в дом и упокоив, исполнит долг странноприимства. Епископ же, если не будет принимать всех, — нечеловечен есть. И я боюсь, как бы, — подобно тому как царица южская, приходившая от конец земли послушать мудрости Соломоновой, осудит людей времени (первого пришествия Христова) и мужи ниневитские, покаявшиеся проповедию Иониною, осудят тех, кои по презорству и нерадению не восхотели слушать большего Ионы Спасителя, — так и многие из народа, которые устранились от церковного чина, но усердно творят дела, которые творить епископ не считает своим делом, не осудили епископов. О таковых, думаю, и Иоанн пишет к Гаию: Возлюбленне, верно твориши еже аще делаеши в братию и в странныя, иже свидетельствоваша о твоей любви пред церковию: ихже предпослав достойно Богу, добре твориши (ср.: 3 Ин. 1:5-6). И поистине, он Святым Духом, в нем глаголавшим, еще тогда обличил то, что имело быть в Церкви впоследствии, говоря: писах церкви: но первенстволюбец их Диотреф не приемлет нас. Сего ради аще прииду, воспомяну дела его, яже творит, словесы лукавыми укоряя нас: и не доволен бывая о сих, ни сам приемлет братию, и хотящим возбраняет, и от церкве изгонит (ср.: 3 Ин. 1:9—10). Истинно, ныне можно видеть это, предсказанное, — во многих городах, где бывает, что епископы или пресвитеры, видя мирян страннолюбивыми и благолюбцами, неблаговолительно смотрят на это, как будто мирянину нельзя уже делать того, чего не делает епископ. И такие-то миряне послужат в осуждение освященных лиц» (блаженный Иероним). Страннолюбие святой Павел везде заповедует целым Церквам; для чего устроялись общие странноприимницы, попечение о коих лежало на епископе. Но чтобы он вернее и охотнее исполнял это, надо прежде избрания удостовериться, имеет ли он расположение к сему.

Благолюбцу. «Так называет Апостол кроткого (тихого, никого не смущающего), во всем мерного, независтливого» (блаженный Феофилакт). Или «раздающего все свое имущество нуждающимся» (святой Златоуст). Требуется сим, чтоб он был ревнитель всякого рода добрым делам, паче же благотворцем. На нем лежит попечение о бедных и больных, вдовах и сиротах. Потребное для сего доставляет паства; но надо чтоб у епископа или пресвитера лежало сердце к такого рода делам.

Целомудренну — чистому от плотских грехов, возможных и при супружеской жизни, или целомудренно и в свое время пользующимся супружеским ложем, или даже совсем от него воздерживающимся, как это потом и узаконено Соборами для епископов. Блаженный Иероним пишет: «надлежит быть епископу и целомудренным, σωφρονα, — как говорят греки. Если и мирянам повелевается ради молитвы воздерживаться от жен, то что сказать о епископе, который каждодневно должен приносить Богу за грехи свои и народа своего жертвы непорочные? Раскроем книгу Царств и найдем, что Авимелех-священник не прежде дал Давиду и отрокам его от хлебов предложения, как спросивши, чисты ли отроки от жены, — не чужой, а от своей супруги (см.: 1 Цар. 21). И если б не услышал, что они вчера и завчера не имели супружеского дела, то, конечно, не уступил бы им хлебов тех. Но между хлебами предложения и Телом Христовым такое расстояние и различие, как между тению и телом, между образом и истиною или между прообразом будущего и тем, что предызображал прообраз. Посему как кротость, терпение, трезвость, умеренность, нестяжательность, страннолюбие и благолюбие должны быть в епископе в превосходнейшей степени, так и чистота или целомудрие священническое должно быть таково, чтоб не только от дела плотского воздерживаться, но чтоб у имеющего совершать таинство Тела Христова были чисты и ум от помышления о жене, и око от воззрения на нее».

Праведну, — то есть «нелицеприятну в отношении к людям» (блаженный Феофилакт). Требуется, чтоб сам никого не онеправдывал в своих делах и чтоб, когда приходится разбирать дела пасомых, безукоризненно соблюдал закон справедливости. Блаженный Иероним пишет: «также и праведным должно быть епископу, чтоб, предстоятельствуя пред народом, соблюдал правду, воздавая каждому, что заслужил, и в суде нелицеприятствуя. Между праведностию мирянина и епископа то различие, что мирянин может являться праведным в меньшем круге, а епископ должен соблюдать правду в отношении к стольким лицам, сколько у него пасомых».

Преподобну, — то есть «благоговеинствуюшу пред всем Божественным, не опускающему ничего, что обязательно в отношении к Богу» (блаженный Феофилакт). Епископу надлежит быть святу, то есть украшену всякими душевными и телесными добродетелями. Но преподобие есть высший вид святости, когда «она соединена бывает с благочестием и освящаема благоговеинством к Богу и Ему всего посвящением» (блаженный Иероним).

Воздержателъну. «Разумеет здесь Апостол не постящегося только, но воздерживающегося от всякой страсти, обнаруживаемой и языком, и рукою, и бесстыдным взором; ибо в том и состоит воздержание, чтобы не предаваться никакой страсти» (святой Златоуст). «Воздержательным должен быть епископ не от похоти только плотской и от объятий жены, но от всех душевных страстей: не воспламеняться гневом, не впадать в печаль, не поражаться страхом и не увлекаться неумеренно радостию. Воздержание поставлено у Апостола в числе плодов Святаго Духа. Если таким образом воздержание требуется от всех, не тем ли паче от епископа, который терпеливо и кротко должен нести немощи немощных и грехи грешащих, утешать малодушных, поддерживать слабых, никому злом за зло не воздавать, но побеждать благим злое» (блаженный Иероним).

«Сказанное доселе о добродетелях епископа к жизни его относится; а что за сим следует, относится к познанию его» (блаженный Иероним).

9держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать.
Держащемуся, αντεχομενον, — что означает приверженного к слову, такого, «который заботится и печется о нем, поставляя сие главным своим делом» (святой Златоуст, блаженный Феофилакт). Не довольно знать и содержать слово истины; надобно дорожить им как жизнию, с желанием, чтоб оно всеми было чтимо, и готовностию охранять честь его до положения живота. Верного словесе. — Словом означается все учение христианское, которое есть слово, Христом Спасителем слышанное у Отца и принесенное на землю (см.: Ин. 8:26; Ин. 14:24) и Апостолами силою Духа Святаго распространенное по лицу ее (см.: Мф. 28:19; Ин. 14:26; Ин. 16:13). Верно слово сие, как исшедшее от Бога, Который истинен есть и верен во всех словесах Своих. Верно оно и в том, что законополагает, и в том, что обещает. Верность сию Сам Бог подтверждал, когда самым делом подавал то, что обещало слово благовестия, сначала верою одною приемлемое. Итак, верное есть истинное (см.: святой Златоуст), то самое, которое от Бога изошло, точь-в-точь то, без прибавки и убавки и изменения. Но как узнать, что оно таково у избираемого в епископы? Когда он держится слова, не того, которое сам придумал, но которое принял чрез научение, κατα διδαχην. Спаситель говорит, что Он научен Отцом. Апостолы научены Господом Спасителем, верующие все научены Апостолами. Научение сие составляло в начале норму христианского ведения и свидетельство верности его. Кто держался сего научения, тот держался вернаго словесе. И сие-то Апостол поставляет в закон епископу: не вдавайся в мудрования; держи как принял; и как принял, так и преподавай. «Слово верно, — говорит святой Златоуст, — есть преподаваемое посредством веры, не имеющее нужды в умствованиях или исследованиях». «Не умственные доказательства потребны, а верное преподание учения» (Экумений). А чтоб оно было таково, надлежит и в сердце держать его таковым, не перемешивая его с своими мудрованиями. «И такое только слово будет благое петься, как слово самого Павла» (блаженный Феофилакт). «Как слово Божие верно и всякого приятия достойно, так и епископ таким да являет себя, чтоб все, что говорит, было почитаемо достойным веры и слова его были правилом истины» (блаженный Иероним). И будет так; пусть только не мудрит и передает, как принял и научен. «Что из того, если он будет неискусен во внешней мудрости. Не помпа словесническая нужна, а здравые суждения и сила мыслей» (святой Златоуст). Да силен будет. То есть если будет держаться вернаго словесе по учению, — то будет силен; первое есть условие последнего. Кто привносит в сие, верное по учению, слово что-либо отынуды тот ослабляет его, делает бессильным и сам является бессильным. Сила слова епископского в верности слову по учению. Тверди: так Бог научил и повелел содержать; и будет слово твое победоносно. Станешь мудрствовать, возбудишь противомудрствование; а отсюда только споры и раздражение и для познания истины всякий ущерб. И утешати в здравом учении. Здравое учение «есть то, которое учит и догматам истинным, и жизни правой» (Экумений), — то же, что верное слово, которое пришло, получено и держится всеми по научению,— без всякой сторонней примеси, ослабляющей его и делающей немощным и бездейственным; подобно как вино, разбавленное водою и попорченное примесями, слабо, бездейственно и даже вредно. — Утешати, παρακαλειν, — умолять, уговаривать, убеждать. Апостол внушает, что епископ должен быть силен преподать верное слово верным и держать сих последних в вере ему, всякий раз успокоивая их мысли, коль скоро они взволнуются привтечением чуждых помышлений и мудрований, посредством убеждения и уговорения, что верно слово только то, которое он преподает, — верно, ибо так преподано и принято. И противящияся обличати. «Силен не своих только ограждать, но и врагов отражать. Потому что если не будет и сего, то все может расстроиться. Кто не умеет бороться с врагами, пленять всякий разум в послушание Христово и низлагать мудрования (см.: 2 Кор. 10:5), тот да будет далек от учительского престола» (святой Златоуст). «Если не будут обличены и препобеждены сии противящиеся, то они легко могут развратить сердца простейших» (блаженный Иероним). На конце поставил Апостол учительство, в исчислении того, чем должен быть украшен епископ, — потому что в епископе учительство завершает все прочие качества, составляя его отличительную черту. «Прочие качества можно находить и в подчиненных, как-то: непорочность, воспитание детей в послушании, страннолюбие, справедливость, благочестие; но епископа и пресвитера особенно отличает то, чтобы он оглашал народ учением, о чем нисколько не заботятся ныне» (святой Златоуст). «Если у епископа только жизнь свята, то, живя так, он себя только пользует; но если он и учителен, то и себя и других созидает. Это место направлено против тех, которые предаются бездействию, лености и сну (в деле учения), не обращая внимания на то, что Апостол, после перечисления достойных епископа качеств жизни — особое поместил указание, — повелительное чтоб он был и учителен» (блаженный Иероним). «Кто не силен ни с врагами бороться и пленять всякий разум в послушание Христово, ни своих научать, убеждать, утверждать, тот лжеепископ есть. Что наипаче характеризует епископа, это есть учить» (блаженный Феофилакт).
10Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных,
Тут два правила: распространяющим такие мысли заграждать уста (см.: 1, 11), а увлекающихся ими обличать нещадно (см.: 1, 13). Эти правила даются будто мимоходом. Сказав, что избираемый в епископы должен быть силен и противящихся обличать, Апостол показывает, сколь необходимы такие именно епископы, потому что много там суесловцев, которые, ходя по домам, развращают простейших. Но пока-то изберутся могущие противодействовать им епископы и пока-то они начнут такое противодействие, дела сего нельзя оставлять так, чтоб оно шло, как идет. И возлагается оно на самого Тита. Имея заповедь поставлять по всем градом пресвитеры, святой Тит должен был обходить грады сии. В сем обхождении он неизбежно должен был встретиться с того рода лицами. Говорит ему Апостол на этот случай: заграждай им уста. Заграждая уста и полагая начало противодействия злым учениям, святой Тит давал вместе образец, как действовать на них и новопоставленным епископам, на коих возлагаться имело и противящихся обличать. Далее, как такие противящиеся уже действовали, то естественно были и увлеченные ими. И таковых мог встретить святой Тит. На сей случай пишет ему святой Павел: обличай их нещадно. И в этом образец действования для новопоставляемых епископов. Так что это отделение (стихи 10 — 16) — дает наставление и святому Титу, и избираемым в епископы. Потому, говорит, особенно надо такие учительные избирать лица, что в Крите много суесловцев, которых опасно оставлять без обличения и заграждения уст. А чтобы это успешно делать, надо быть способным к тому и умелым. Почему и пищу тебе: таких особенно ищи в епископы. Какие это именно суть лица, против которых вооружаются здесь святой Тит и в лице его будущие епископы, святой Павел определяет такими чертами. Непокориви, ανυποτακτοι, — не по чину ходящие, никаких порядков знать не хотящие, самочинники и самовольники. Насаждая веру, насадители веры тут же заводили и всякие порядки по Духу сей веры. Было законополагаемо, как о всем судить и думать, как жить и действовать и, наипаче, как к Богу приближаться посредством молитв и тайнодействий. Непокоривые ничего такого не считали для себя обязательным, а как им самим что подумалось и что показалось уместным и возможным, так и судили, так и действовали, так и другим внушали и думать, и действовать. Это люди, не хотящие держаться общего, но особящиеся и отособляющие. «Видишь ли, как Апостол внушает, от чего бывают такие люди? От желания не повиноваться, а господствовать; на это он указывает» (святой Златоуст). «Он указал на корень всех зол — неподчиненность. Неподчинительный, поколику не хочет состоять под начальством, а наскакивает, чтоб начальствовать над другими, очевидно ничему здравому и правому не научился; потому что не хотел выдержать подучительства. Почему есть и суесловец» (блаженный Феофилакт). Суесловцы, ματαιολογοι, — пусторечивые, на ветер говорящие, чтоб только показать, что и они смышленые люди, понимающие суть дела не хуже других, а даже лучше самих учителей, умеющие составлять свои воззрения и ими освещать, расширять и углублять общие верования, не заботясь о том, к чему могут привесть такие воззрения, — не колеблют ли и не подрывают ли общей, всем преданной, веры. Таких множество бывает во все времена. Дело веры они знают только поверхностно; ибо глубоко изучить ее мешает им немощь — ковать свои воззрения, которые, родясь прежде познания истины, заслоняют ее у них собою. Оттого бывает, что в речах их всегда идут вперед эти самородные, большею частию незрелые, воззрения: слов много,— а существа дела — пусто. И вышло пусторечие — суесловие. «Учащий, если сам, по причине неподчиненности учительству, не научился как должно, естественно бывает суесловцем, и не только суесловцем, но и умопрелыценным» (Экумений). Умом прельщени, (φρεναπαται, — умопрельщенны, «и себя и других прельщающие» (блаженный Феофилакт), — прибавим, — своим умничанием. Увлекшись своими воззрениями, они пленяются ими, будто истинными, и ревнуют делиться ими с другими, будто высокими и глубокими истинами, основами всякой истины, так что без них будто и все знание рассыплется. Такие самородные воззрения, даже и когда согласны бывают с истиною, ничего к ней не прибавляют ни в ясности, ни в твердости; но, занимая собою внимание, вместо самой истины, тем самым отклоняют от правого умозрения, которое по существу веры должно царствовать в уме: время тратится попусту и портится вкус к твердой истине. Но когда они далеки от истины, то тут бывает уже прямое прельщение, ведущее к пагубе. Увлекающийся то же, что приемлющий иное благовестие; и на него, и без гласного суда, падает тем не менее грозный суд Апостола: анафема да будет (Гал. 1:8). Выставляя все сии черты, Апостол не указывает, о чем пустословят и чем прельщены и прельщают оказавшиеся неподчинительными. Для святого Тита и для всех верующих на Крите это было определенно известно. Нам остается только гадать о том. Но, вместо всякого гадания, не лучше ли ограничиться наведением, что Апостол, оговаривая определенные лица тогдашние, для нас, однако ж, неудобоопределимые, нам предпослал определенный урок — избегать самим и других отклонять от прельстительного позыва строить свои воззрения по предметам веры, не в духе подчинения правилам веры, а в духе преобладания над ними, будто низшими нас и нашего ума. От этой болезни ума предостерегает нас Апостол. Слова: наипаче же сущии от обрезания — наводят несколько на то, о чем суесловили непокоривые; но очень нерешительно. Ибо наипаче же — показывает, что то были не исключительно иудеи, но что были таковые же и из язычников. Следовательно, нельзя с решительностию утверждать, что суесловия те были обычные иудействующим мудрования о неотложной необходимости для верующих исполнять и Моисеев закон, и постановления их старцев. Если далее мы не имеем основания полагать, что сущие от обрезания суесловили одно, а сущие от необрезания — другое, ибо в таком случае Апостол не поставил бы их под один уровень; то необходимо признать, что те и другие держались некоего мудрования, коего нельзя назвать ни исключительно иудейским, ни исключительно языческим, но которое было смесью того и другого. В чем именно оно состояло, не видно; но было таково, что о его положениях можно было вести речь среди христиан, не отталкивая их вдруг от него, — что и давало мудрователям вход в домы верующих. Следовательно, в нем, кроме иудейского и языческого, было и христианское. Прикрываясь тою стороною, которая казалась христианскою, они проникали в домы, а потом наполняли уши и головы слышащих и тем, что было у них иудейского и языческого. Яд лжи действовал разрушительно, — и Апостол пресекает зло, вероятно, уже многими испытанное.
11каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти.
Кому это подобает? Тем, кои имели быть поставлены епископами. Сказал выше (стих 9) Апостол, что эти епископы должны быть таковы, Держались верного учения и были сильны своих утверждать в истине, а противящихся обличать. Почему же это особенно нужно? Потому что есть много суесловцев, не подчиняющихся истине, которым подобает заграждать уста. Ибо, быть сильну это исполнять, надо и самому быть тверду в истине и уметь раскрыть ложь и обличить ее в тех, кои суесловят. Святой Златоуст говорит: «если такой (поставляемый в епископы) человек, приняв на себя обязанности учения, будет неспособен бороться с бесстыдными людьми и заграждать им уста, то он будет повинен в погибели каждого из погибающих. Посему, если Премудрый заповедует: не ищи, да будеши судия, егда не возможеши отъяти неправды (Сир. 7:6); то тем более здесь можно сказать: не домогайся сделаться учителем, если ты не имеешь способности к этому делу, но уклоняйся и тогда, если бы даже тебя привлекали». Впрочем, очевидно само собою, что и святой Тит, встречая такие лица, не мог и не должен был молчать: так что: подобает, — можно разуметь, вообще всякому, на ком лежит долг распространять истину и утверждать в ней. Заграждати уста — можно или силою пастырской власти, или силою обличения лжи и утверждения истины. И первое в настоящем случае приложимо, если признать, что противящиеся суесловцы принадлежали к обществу верующих, только действовали среди него самовольно. Это на первый раз; если же они и далее останутся своем упорстве, их следует совсем отсекать, как законоположил Апостол ниже (см.: Тит. 3:10). Но более приложимо второе, потому что ко всем идет. Встретив таких суесловцев, кто бы они были, надобно обличать лживость их учения так сильно, чтобы они не имели что сказать в защиту его. «Добре сказал Апостол: заграждати уста, — то есть силою обличения лжи доводить их до того, чтоб они и слова сказать не посмели уже, — для того, чтоб и слушающие получили от того пользу» (Экумений). «Что пользы (от такого заграждения уст), когда они из не покоряющихся истине? Для них никакой, но полезно это для тех, которые могут развратиться, если епископ молчанием пройдет их лживые речи и учение» (блаженный Феофилакт). Но так заграждать уста можно только встречаясь с суесловцами. Если же этого не случится, а известно только будет, что ходят какие-то по домам и суесловят то и то, могущее развращать, то и в таком случае не следует этого дела оставлять без внимания, а надлежит, пред верующими, раскрыв лживость узнанной лжи, обличить ее; истину же Божию, противоположную рассеяваемой лжи, полнее разъяснить и сильнее подтвердить. И это будет тоже заграждение, если не уст суесловцев, то входа лжи их в души слышащих: ибо там уже поселен противоотвещаяй их лжи — помысл, ведец (знаток) вернаго словесе, сильный отразить слово лживое, биющее уши. Иже вся домы развращают. Дается мысль, что не открыто проповедуют, а украдкой ходят по домам. Такой образ действий и приличен лжи, сознающей себя ложью и тем обличающей, что она ложь есть.— Учаще яже не подобает. Что же именно? Любопытно бы знать; но как Апостол не имел в виду любопытство или пытливость пустую удовлетворять, то и не сказал сего. И нам дает урок — не пытать попусту. Норма истины ведома; она проста и немногосложна. Критские христиане знали ее. И это было то, чему подобает учить. Все же, несообразное с нею, есть то, чему не подобает учить и что, следовательно, учимым, знающим истину, слушать не подобает. Этим одним словом Апостол сказал все. Скверного ради прибытка. «Видишь, что есть неподчиненность в связи с сребролюбием и скверностяжательностию. Все это рычаги в руках диавола, посредством коих он разрушает домы Божии (то есть семейства христианские)» (блаженный Феофилакт). «Есть ли что, в чем беззаконновать не убедила и не склонила бы сия страсть?» (Экумений). — Какой прибыток разумеется? Обыкновенный, вещественный, — получение денег, вещей, пищи. Ревнуют приобретать учеников, чтоб на их счет жить и иметь довольство. Но святой Иларий и блаженный Иероним, кроме сего, считают возможным под прибытком разуметь самых учеников, увлекаемых учением суесловцев, применяясь к словам Спасителя: преходите море и сушу, сотворити единого пришельца (ср.: Мф. 23:15). «Можно, — пишет блаженный Иероним, — и иначе истолковать сии слова: скверного ради прибытка, — именно что Апостол употребил этот обычный житейский оборот речи, чтоб показать, как еретики, развращая умы, обыкновенно называют себя стяжателями людей, хотя убивать души прельщенных не есть стяжание, а потеря. Напротив, кто, по Евангелию, обличит заблуждающего брата, так что он обратится, тот воистину приобретает его (см.: Мф. 18:15). Ибо какой прибыток может быть больше или что драгоценнее того, как если кто приобретет душу человеческую? Итак, всякий учитель Церкви, правым путем привлекающий к вере во Христа, есть честный прибыточник; напротив, всякий еретик, обольстительными речами отклоняющий от истины и своему неподобающему учению следовать склоняющий, есть скверноприбыточник». — Такой мысли нет у Апостола; но она может быть допускаема, как побочное наведение или иносказательное истолкование его слова, — которое, вне контекста, допустимо.
12Из них же самих один стихотворец сказал: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые».
Усиливает высказанное основание к избранию в епископы лиц, твердых в истине и сильных обличать ложь, — тем, что критяне по природному своему нраву падки на ложь и, следовательно, сами подают руку суесловцам — прельщать их и вводить в заблуждение. Этим Апостол переводит внимание святого Тита и будущих епископов от суесловцев на самих критян, говоря как бы: мало заграждать уста суесловцев; надобно самих критян убеждать твердо держаться истины и не открывать уха всякому баснословцу, отвращающему от истины. И это будет, как замечено, заграждением хода распространителям лжи. Таков смысл стихов 12—14. В подтверждение того, что критяне падки на ложь, басни и суесловие, Апостол мог указать на действительные опыты. Но лучшим счел привесть свидетельство поэта, — критянина же, чтоб не сказал кто: ты несколько дней пробыл на острове и уж узнал наш характер. Наперед отвечает таким Апостол: не я один так думаю, вот свой же, ваш поэт, давно-давно заметил это за вами. К тому же, взявши такое древнее свидетельство, Апостол дает разуметь, что указываемое им недоброе свойство критян есть не мимолетное и случайное, а устарелый порок, который, чем труднее искоренить, тем обязательнее, для поставленных исправлять среди них все худое, на эту сторону направить свое внимание, заботу и труд. Пророком назвал Апостол поэта не потому» чтоб в самом деле почитал его Пророком, а потому, что так думали о поэтах язычники и верили их слову, будто откровенному свыше. И все верования языческие держались на поэтах. — Приведенные Апостолом слова сказал Эпименид (см.: святой Златоуст, блаженный Иероним), и то же потом повторил Каллимах (см.: блаженный Феодорит). У Каллимаха стоит только первое слово: лживи. Весь же стих, как он приводится Апостолом, находится у Эпименида (см.: блаженный Иероним). Названы так критяне за то, что, когда кто-то им натолковал, что у них умер Зевс, или Дий, и указал место; они легко поверили, устроили гробницу и всем твердили: вот у нас гробница Зевса. Этим они обнаружили свое легковерие и падкость на ложь и басни, которых не переставали уже потом держаться, пребывая таким образом присно лживыми, то есть не перестающими твердить ложь. Эту особенно черту их Апостол и выставляет, чтоб потом сказать: обличай их, чтоб не внимали басням. Для цели Апостола нужно было только первое слово: лживи. Другие за тем слова приведены только потому, что входят в состав стиха, который был ведом Апостолу (см.: блаженный Иероним). Потому нет нужды строить догадки, что имел в мысли Апостол, приводя о критянах слова: злии зверие, утробы праздныя. Первыми означается дикость, необузданность, злонравие; а вторыми — то, что любят поесть, попить, дела же делать неохочи, празднолюбивы и ленивы. Может быть, впрочем, такие черты действительно были в характере критян, и Апостол намеренно удержал означенные слова стиха, не ограничившись первым словом, чтоб потом дать уроки и относительно них, как и можно заключить из того, чему учить заповедует Апостол во второй главе. Но в настоящем месте нужно было для Апостола только первое: лживи, — как требуется полагать течением речи.
13Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере,
Говоря, что такое свидетельство истинно, Апостол имел в виду первое слово свидетельства: лживи, — разумея под сим то, что они охотно открывают уши свои для всякого пусторечия и всяких басней, как видно из последующих за сим слов: обличай, чтоб не внимали басням. «Если они склонны ко лжи, то для них нужно сильное и обличительное слово; кротостию такой человек не может быть тронут. Итак, обличай их нещадно. Ибо нужно не со всеми обращаться одинаковым образом, но различно и разнообразно, смотря по лицам. Ибо как, укоряя человека послушного и благородного, можно убить его и погубить; так и лаская человека, имеющего нужду в сильном обличении, можно испортить его и не довести до исправления» (святой Златоуст). «Это: обличай их нещадно — не противоречит сказанному: с кротостию наказующу противныя (2 Тим. 2:25); потому что не уверовавшим еще должно скромно и кротко проповедывать Божественное учение; а давших обещание веровать и покушающихся поступать вопреки вере надлежит врачевать суровыми врачевствами» (блаженный Феодорит). Да здрави будут в вере. «Здесь Апостол говорит не о чужих, но о своих» (святой Златоуст). Чужим — суесловцам вредным — велел уста заграждать, а своих велит нещадно обличать — «глубоко поражать» (святой Златоуст). И это не затем, чтоб удовлетворить своему на них неудовольствию, а чтоб были здравы в вере, то есть чтоб не принимали воззрений ложных, с верою несообразных (см.: святой Златоуст). Здравие в вере есть в точности держаться преданного. Тело делается нездравым, когда принимает чуждые ему элементы; и вера делается нездравою, когда принимает мысли, разрушающие строй ее, или весь, или по частям. Принимающий такие мысли с убеждением, что они истинны, тогда как не истинны, повреждает истинную веру и делается нездравым в ней. Ибо не хранит образа здравых словес, — преподанных Апостолами (см.: 2 Тим. 1:13), и неверным является здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению, еже по благоверию. Отчего и недугует (ср.: 1 Тим. 6:3—4). Чтоб критяне не подпали такому заболению, Апостол заповедует нещадно обличать их, когда замечено будет, что они без осторожности открывают ухо свое для суесловцев.
14не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины.
Указывается способ, как сохраняться здравыми в вере. Нещадное обличение отобьет охоту внимать чему-либо чуждому вере, — вера и сохранится у них здравою, и они пребудут здравы в вере. Вера уже преподана им, и они ее содержат. Но приходят суесловцы, влагают в ум чуждое вере, кажущееся, однако ж, истинным; и — неискусные, не умея разгадать кроющуюся в суесловии ложь, начинают думать, что, может быть, и так есть. Этим может быть вера уже поколеблена и здравие ее пошатнуто. Продлись такое состояние, повторись несколько раз кривые толки; и — ничего нет дивного, если сии последние признаются более красными, чем положения веры. Вот и болезнь. Предотвращена будет сия болезнь, если не станут внимать ничему чуждому вере. Не внимай — и здрав будешь в вере. Святой Златоуст говорит: «здравие состоит в том, чтобы не вводить ничего ложного, ничего чуждого». Это чуждое Апостол определяет словами: басни иудейские и заповеди человек отвращающихся от истины. Что именно разумел под сим святой Павел, святой Тит и критяне знали ясно. Нам же трудно это угадать. Ибо и басней иудейских, и заблуждений человеческих было много. Но потери для нас от сего никакой нет. И те басни иудейские, и те заблуждения человеческие уже миновались, и нечего нам их опасаться. Для нас осталась одна Апостольская заповедь: не внимать ничему чуждому вере. И не ту ли цель имел святой Павел, оставив неопределенным для нас (а не для тех, к кому писал), чему не внимать, чтоб внушить, чтоб мы вообще ничему не внимали, что видим несообразным с верою, как бы оно красно ни казалось? Под баснями иудейскими не следует разуметь постановления законные или строй подзаконной религиозной жизни, но или кривое толкование сих постановлений и их значения, или все, что после придумано к ним самими иудеями. Блаженный Феодорит пишет: «Апостол иудейскими баснями назвал не закон, но предлагаемое иудеями толкование закона». Блаженный Феофилакт прибавляет к сему: «святые книги Ветхого Завета, добре понимаемые, не суть басни. Как это может быть, когда из них мы научаемся Евангельской истине? Но неправые толкования и прибавления — вот что басни!» Но что же это именно? Были свои кривые толкования и прибавления у всех иудейских сект, — и у ессеев, и у саддукеев, и у фарисеев; были между иудеями и философские мудрователи, и мечтатели — мистики, выдумавшие каббалу. Не басни ли всё это? Были и обще иудейские басни, — например, о Мессии, яко земном царе, и о царстве его, — чувственном и житейском. И между христианами из иудеев долго держалась баснь — о неотложности исполнения законных постановлений (особенно об обрезании, субботе и родах пищи, позволенных и запрещенных) и для всех верующих в Господа Спасителя. — Что из этого всего разумел святой Павел, не видно. Но то несомненно, что в учение суесловцев, соблазнявших критян, иное и из этого входило. Ибо, как видится, то была смесь разнородных учений, в коей имели свою часть и басни иудейские, хоть мы не можем определенно сказать, какие именно. Что суть заповеди человек отвращающихся от истины? Это или то же, что басни иудейские, или что-нибудь, кроме них, придуманное мудрованием человеческим, и именно языческим. В первом случае слова: заповеди человек — определятся тем, что кто станет разуметь под баснями иудейскими. Блаженный Феофилакт, Экумений, а отчасти и святой Златоуст, разумеют обычаи иудейские законные, которые, не будучи сами по себе, по своему происхождению и назначению, баснями, стали уже баснями, когда их считают обязательными после того, как они потеряли свою силу. В этом случае они перестают уже быть заповедями Божиими, а начинают быть заповедями человеческими. Но Амвросиаст под заповедями человеческими разумеет те иудейские постановления, которые потом самими иудеями прибавлены к закону. Во втором случае заповеди человек — будут означать языческие мудрования и обычаи. Так отчасти святой Златоуст. Приходит на мысль, что такое понимание, может быть, ближе к истине. Ибо как по ходу речи видно, что мудрования суесловцев, соблазнявших критян, были смесь иудейства и язычества; то Апостол, заповедуя не внимать тому, что чуждо вере и что может сделать веру нездравою, конечно, имел в виду как ту, так и другую сторону соблазнительных мудрований тех и, обозначив, что в них было иудейского, иудейскими баснями, вероятно, словами: заповеди человек — означил то, что в них было языческого. К подтверждению сего может служить и то качество сих человек, — что они отвращаются от истины. Ибо, хоть иудеев, противившихся Евангелию, было справедливо почитать отвращающимися от истины, но полнее такое присуждение может идти к язычникам, совсем погрязавшим во лжи. Святой Златоуст видит в словах Апостола внушение не внимать не каким-либо предполагаемым иудейским и языческим лжеучениям, а иудейству и язычеству, как они были тогда пред глазами. Он говорит: «если те, которые соблюдают правила касательно яств, не здравы, но больны, — ибо о таких говорит Апостол: изнемогающаго в вере приемлите не в сомнение помышлений (ср.: Рим. 14:1), — то что сказать о тех, которые постятся и соблюдают субботу вместе с иудеями или ходят в места, считающиеся священными у язычников, например, место в Дафне, так называемую пещеру Матроны, место в Киликии, называемое Кроновым? Могут ли они быть здравыми? Таким образом, не должно слушаться ни язычников, ни иудеев; ибо это значит не быть здравым. Если ты содержишь веру, то для чего вводишь еще нечто другое, как будто вера недостаточна для оправдания? Для чего подчиняешь и порабощаешь себя закону? Или ты не надеешься на веру? Это свойственно больному и неверующему; такой человек сомневается, а душе верующей несвойственно сомневаться». Может быть, и в самом деле среди критян ходили не какие-либо новые, — смешанные из иудейства и язычества, — учения, а оставались прежние иудейские и языческие суеверия и обычаи, которым иные придавали важное значение и старались удержать в них других. В наше время можно здесь видеть внушение остерегаться подпасть влиянию духа иудейского и языческого, понимая под первым довольство одною фактическою и деятельною стороною жизни, а под вторым — свержение всякого ига и для ума, и для чувств с желаниями, и для внешнего действования.
15Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть.
Стихи 15 и 16-й указывают на некоторые пункты или стороны лжеучения, ходившего среди критян, как бы для примера. Можно их с предыдущим так соединить: сколь нелепо это учение, о том и говорить нечего. Возьмите вы то, что говорится в нем о различии яств, будто есть какое-либо ибо из них, которое по природе своей может делать принимающего оное нечистым. Простого смысла достаточно, чтоб знать, что пища не может делать ни чистым, ни нечистым. Чистота или нечистота зависит от сердца. Кто чист сердцем, тот, какую, кажущуюся нечистою, пищу ни употреблял бы, все чист и все ему чисто, и пища не делает его нечистым. Напротив, кто нечист сердцем, того никакая, почитаемая чистою, пища не делает чистым, все он нечист. Того никакое питание не делает нечистым, а этого никакое питание не делает чистым; или того питание всегда чисто, а этого питание всегда нечисто. Апостол здесь то же самое внушает, чему научил Спаситель, что не входящее в уста сквернит человека, а то, что исходит из сердца (см.: Мф. 15:11—19). Для полного уразумения сих положений надо иметь во внимании не роды яств, а самое питание или вкушение. У одного питание чисто, потому что с чистым сердцем принимается; а у другого нечисто, потому что с нечистым сердцем принимается. Чистое сердце — то, которое, отрешившись от всякого самоугодия, все направляет к славе Божией, даже аще яст и пиет; оттого все у него чисто. А то сердце, которое преисполнено самоугодия, нечисто, и сим самоугодием всякое свое действие и движение делает нечистым, потому что у него все делается по самоугодию, даже и то, что по виду кажется самоотверженным и направленным к Богу. О таких и говорит Апостол: осквернися их и ум и совесть. Ум оскверняется ложными понятиями, которые принимает без рассуждения, по одному влечению сердца, или увлекаясь обычаями, или по тщеславию и суемудрию. Совесть оскверняется, когда человек, наперекор ей, действует по тем ложным понятиям, или когда вообще действует, не внимая совести, или — с совестию сомнительною. Такого рода состояние неизбежно у тех, коих сердце преисполнено самоугодием и вполне возобладано известными предметами, питающими и удовлетворяющими его. Тут не только не слушают ума и совести, но и их самих понуждают судить и определять в угоду себе, или снисходительно, или криво; всячески усиленно восставляют в себе помышление, будто действуют право, по крайней мере сносно, хотя извнутри слышат некое напоминание, не одобряющее их. Святой Златоуст говорит, что в Ветхом Завете были запрещены некоторые яства, но «не потому, чтоб они были нечисты, а чтоб лучше обуздать плотоугодие. — Бог не сотворил ничего нечистого; и нет ничего нечистого, кроме греха, потому что он касается души и ее оскверняет; а все прочее считается нечистым по предрассудку человеческому. — Почему Апостол все приписал самим людям. Нет ничего, говорит, нечистого, но нечисты сами они, — их ум и совесть, нечище вторых нет ничего. Вот в чем состоит нечистота: они сами не чисты. — Должно быть разборчивым в отношении к тому, что оскверняет душу, — это подлинно есть нечистота, это — скверна; а все Прочее нет. Те, у которых испорчен вкус, думают, что принимаемое ими нечисто; но это происходит от их болезни. Посему нужно основательно знать, что по природе своей чисто и что нечисто. Что же нечисто? Грех, злоба, коварство, корыстолюбие, лукавство. Измыйтеся, говорит Пророк, и чисти будите, отымите лукавство от душ ваших (ср.: Ис. 1:16). — Те (ветхозаветные) очищения были образами (истинного) очищения. — Ныне же требуется от нас не это (внешнее), но все отнесено к душе. Телесное ближе к нам; посему Бог прежде и отвращал от него; но теперь не так; ибо не следовало всегда оставаться при образах и держаться теней, но — принять истину и ее держаться. Нечистота есть грех: его будем убегать, от него будем воздерживаться. Аще, говорит Премудрый, приступиши к нему, угрызнет тя (ср.: Сир. 21:2)». Об этой стороне учения помянул Апостол потому, что она особенно выдавалась и нелепость ее так очевидна, что не требовала долгого опровержения. Видите, говорит как бы он им, каков у них этот пункт! Но каков этот, таковы и все другие. — Теперь посмотрите, каковы их учители.
16Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу.
Апостол здесь то же внушает, что и Спаситель заповедал: внемлите же от лживых пророк… От плод их познаете их (ср.: Мф. 7:15 — 16). Хотите ли, говорит он, удостовериться, что учение прельщающих вас неверно, посмотрите, каковы они и как живут. Жизнь, не соответствующая учению, подрывает силу учения, обличая в учащих недостаток убеждения и, особенно, то, что учение их — не цель и суть их жизни, а средство. Святые Апостолы отличались всестороннею безукоризненностию жития, чистого и самоотверженного, — и это на первый раз не отталкивало от них, а потом и привлекало. Таковы всегда и всюду должны быть освященные лица. То верно, что и учители истины могут хромать в делах жизни; но и то несомненно, что ничто так не отталкивает от учения, как нехорошая жизнь учителей. У святого Павла цель слова была — отвратить от лжеучения, и как лжеучители представляли ему свою слабую сторону — в неисправности жизни и нрава, — то он этим воспользовался. Не будь этого, он и не коснулся бы сего, а иное что-либо указал бы в лжеучителях, что могло бы обличать лживость их учения. Уж он прежде указывал в них скверноприбыточество (см.: Тит. 1:11); а теперь указывает нечто большее — лицедейство: Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его. Тот образ выражения показывает, что Апостол бьет паче сущих от обрезания. Амвросиаст пишет: «хотя ко всем еретикам можно относить слова сии, но здесь Апостол говорит об иудеях, которые твердили о себе, что они одни знают Бога Авраамова. — Знают, но языком только, а делами отмещутся Его, как и Господь обличал их: аще чада Авраамля бысте были, дела Авраамля бысте творили (Ин. 8:39)». Блаженный Феодорит сводит это к предмету речи Апостола так: «они усиливаются выставить, что чтут Бога всяческих, но поступают прямо вопреки тому, что Ему угодно. Ибо закон ограничил Бог определенным временем; они же в оное время не исполняли закона, а когда кончилось время, крепко стоят за закон». Не слушайте их. Не Бога они чтут. Бог у них только на языке, а в сердце у них совсем другое. Блаженный Иероним пишет: «те, у которых осквернены и ум, и совесть, Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его, по слову Исаии-пророка: людие сии устами почитают Мене, сердце же их далече отстоит от Мене (ср.: Ис. 29:13). Итак, как иной устами чтит, а сердцем далеко отстоит, так иной словом Бога исповедует, а делами отметается Его. Но кто делами отметается Бога, при устном исповедании Его, тот мерзок пред Богом; и, поелику не убеждается никакими основаниями истины, справедливо называется непокоривым и неверным. Отсюда происходит и то, что он на всякое дело благое неискусен. И то, что, будучи влеком естественною добротою, делает он доброго, не добро, будучи оскверняемо развращением ума его. Думают иные, что только тот отметается Бога, кто во время гонения, будучи схвачен язычниками, отрицается, что он христианин. Но вот Апостол утверждает, что Бога отметаются всем, что бы ни делал кто превратного. Христос есть премудрость, правда, истина, святость, мужество. Отметается Он, как премудрость, — немудростию, как правда, — неправдою, как истина, — ложью, как святость, — порочностию, как мужество, — малодушием. И вообще, сколько раз побеждаемы бываем мы страстями и грехами, столько раз и Бога отметаемся. Напротив, всякий раз, как делаем что доброго, исповедуем Бога. Не должно думать, что в день суда Сын Божий отвергнется только тех, кои отверглись Его во время мучения; но всеми делами, словами и помышлениями Христос или, будучи отвержен, отвержется, или, будучи исповедан, исповедует. Так всеми добрыми словами и делами свидетельствуется, что душа предана Христу».
глава 2
1Ты же говори то, что сообразно с здравым учением:
Неправо учащие, сказал выше Апостол (см.: 1, 11, учат, яже не подобает; а ты, говорит он, обращаясь к Титу, учи, яже подобает (2, 1). И тотчас указывает, что именно кому подобает говорить. Не все обнимает, а берет во внимание только: старцев и стариц (см: 2. 2—3), б) юниц и юношей (см.: 2, 4 — 6), г) рабов (см.: 2, 9 — 10) и: е) гражданские добродетели (см.: 3, 1—2). Между же сими наставлениями вставляет: в) напоминание, чтоб учащий сам во всем подавал пример (см.: 2, 7 — 8) и учимым внушал, что: д) затем и все домостроительство в Христе Иисусе, чтоб верующие, отвергшись нечестия и мирских похотей, жили целомудренно, свято и благочестно, бывая ревнителями добрых дел в блаженном уповании (см.: 2, 11 — 15), ж) затем и благодать Святаго Духа, чтоб претворять нас из недобрых в добрых (см.: 3, 3 — 7) и: з) заключает: вот чему учи, а буиих стязаний чуждайся и еретиков отгоняй прочь (см.: 3, 8—11). — Три раза повторяет Апостол: учи быть добрыми (см.: 2, 1, 15; 3, 8); три раза внушает: чтоб ни об учении нашем, ни о нас никто не имел основания сказать что-либо укорное (см.: 2, 5, 10, 15). Этим он определяет предмет и цель Послания. Можно потому предположить, что критяне, приняв веру, не заботились жить по вере, а жили по прежним обычаям, — иудеи — иудейским, язычники — языческим, проводя между тем время в распущении басней суеверия и в пустых и бесполезных состязаниях. К исправлению этих неисправностей главным образом направляет Апостол труды святого Тита, и после него епископов, поставление которых по городам считает самым верным средством к достижению сей цели. Такова сущность всего Послания. «Да не смущают тебя, говорит Апостол, учащие противному; ты, по обычаю, преподавай Божественные наставления» (блаженный Феодорит). «Ты ради этого не умолкай; хотя бы они и не принимали (наставлений), ты исполняй свое дело; хотя бы они и не убеждались, ты увещевай и советуй» (святой Златоуст). Но, кажется, Апостол этим желает показать, куда должно направлять труд учения. Суесловцы распространяют басни; ты же, им заградив уста, а своих строго обличив, затем не вдавайся в споры, а все внимание обрати на то, чтоб преподавать здравое учение: глаголи, яже подобает здравому учению, — что сообразно с здравым учением, чего требует здравое учение или, — в чем сущность здравого учения. Здравое учение есть не только то, которое преподает истинное познание о Боге (см.: Амвросиаст) и нашем к Нему отношении, и паче о воссоединении с Ним падших, но и то, которое не довольствуется пребывать одним голым учением, а вместе с тем требует и жизни, сообразной с учением, и более налегает на исправление нравов, устраняясь от всяких бесполезных споров и состязаний. Ты, говорит толкуй более о том, чтоб жили хорошо: да пекутся добрым делом прилежати веровавшии Богу (Тит. 3:8). В чем же — эта добрая жизнь и добронравие верующих?

Праведному Иоанну Кронштадтскому

Тропарь, глас 1

Правосла́вныя ве́ры побо́рниче,/ земли́ Росси́йския печа́льниче,/ па́стырем пра́вило и о́бразе ве́рным,/ покая́ния и жи́зни во Христе́ пропове́дниче,/ Боже́ственных Та́ин благогове́йный служи́телю/ и дерзнове́нный о лю́дех моли́твенниче,/ о́тче пра́ведный Иоа́нне,/ цели́телю и преди́вный чудотво́рче,/ гра́ду Кроншта́дту похвало́/ и Це́ркви на́шея украше́ние,/ моли́ всеблага́го Бо́га// умири́ти мир и спасти́ ду́ши на́ша.

Перевод: Православной веры поборник, земли Российской попечитель, пастырям правило и пример верующим, покаяния и жизни во Христе проповедник, Божественных Тайн благоговейный служитель и дерзновенный молитвенник о людях, отче праведный Иоанн, целитель и удивительный чудотворец, городу Кронштадту слава и Церкви нашей украшение, моли всеблагого Бога мир умиротворить и спасти души наши.

Ин тропарь, глас 4

Росси́йския земли́ па́стырь до́брый показа́лся еси́,/ в служе́нии пресви́терстем жизнь во Христе́ стяжа́в, богому́дре о́тче Иоа́нне./ Благода́ть изоби́льную от Влады́ки Христа́ прия́л еси́:/ неду́ги отгоня́ти,/ малоду́шныя утеша́ти,/ в Та́йне Пречи́стаго Те́ла и Кро́ве ве́рныя со Христо́м соединя́ти./ Сего́ ра́ди восхваля́ем тя,// я́ко моли́твенника о душа́х на́ших.

Перевод: Ты явился добрым пастырем Российской земли, в служении священническом обретя жизнь во Христе, Богомудрый отче Иоанн. Благодать изобильную от Владыки Христа ты принял: прогонять болезни, утешать малодушных, соединять верующих в Таинстве Пречистого Тела и Крови. Потому прославляем тебя, как молитвенника о душах наших.

Кондак, глас 3

Днесь па́стырь Кроншта́дтский/ предстои́т Престо́лу Бо́жию/ и усе́рдно мо́лит о ве́рных/ Христа́ Пастыренача́льника,/ обетова́ние да́вшаго:/ сози́жду Це́рковь Мою́/ и врата́ а́дова// не одоле́ют ей.

Перевод: Сегодня пастырь Кронштадский предстоит Престолу Божию и усердно молит о верующих во Христа Пастыреначальника, давшего обещание: «Создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» (Мф.16:18).

Ин кондак, глас 6

Пропове́дником и́стины, богоно́сным отце́м подра́жая,/ всего́ себе́ на служе́ние Бо́гу и бли́жним вдал еси́,/ и сан свяще́нства нося́, поко́я не ве́дал еси́,/ слу́жбы Бо́жия в хра́ме при́сно соверша́я,/ и в доме́х ве́рных моле́бныя пе́ния воспева́я,/ нужда́ющимся ще́дро благотворя́,/ та́ко наименова́ние благотво́рца и безсре́бренника стяжа́л еси́, Иоа́нне./ Те́мже и по успе́нии твое́м росси́йския лю́дие прославля́ют и́мя твое́,/ и ве́чную па́мять тебе́ возглаша́юще,// пою́т Бо́гу: аллилу́ия.

Перевод: В своей проповеди Истины ты последовал Богоносным отцам, всего себя предав служению Богу и ближним, и священный сан нося, ты не знал покоя, всегда совершая в храме службы Божие, и в домах верующих воспевая молитвенные песнопения, нуждающимся щедро благотворя, потому ты заслужил имя благотворителя и бессребренника, Иоанн. Поэтому после успения твоего российские люди прославляют имя твое и, возглашая тебе вечную память, поют Богу: «Аллилуйя».

Молитва

О, вели́кий уго́дниче Христо́в, святы́й пра́ведный о́тче Иоа́нне Кроншта́дтский, па́стырю ди́вный, ско́рый помо́щниче и ми́лостивый предста́телю! Вознося́ славосло́вие Триеди́ному Бо́гу, ты моли́твенно взыва́л: Имя Тебе́ — Любо́вь: не отве́ргни меня́, заблужда́ющагося. Имя Тебе́ — Си́ла: укрепи́ меня́, изнемога́ющего и па́дающаго. Имя Тебе́ — Свет: просвети́ ду́шу мою́, омраче́нную жите́йскими страстя́ми. Имя Тебе́ — Мир: умири́ мяту́щуюся ду́шу мою́. Ны́не благода́рная твоему́ предста́тельству всеросси́йская па́ства мо́лится тебе́: Христоимени́тый и пра́ведный уго́дниче Бо́жий! Любо́вию твое́ю озари́ нас, гре́шных и немощны́х, сподо́би нас принести́ досто́йные плоды́ покая́ния и неосужде́нно причаща́тися Христо́вых Та́ин. Си́лою твое́ю ве́ру в нас укрепи́, в моли́тве поддержи́, неду́ги и боле́зни исцели́, от напа́стей, враго́в, ви́димых и неви́димых, изба́ви. Све́том ли́ка твоего́ служи́телей и предстоя́телей Алтаря́ Христо́ва на святы́е по́двиги па́стырского де́лания подви́гни, младе́нцем воспита́ние да́руй, ю́ное наста́ви, ста́рость поддержи́, святы́ни хра́мов и святы́е оби́тели озари́! Умири́, чудотво́рче и прови́дче преизря́днейший, наро́ды страны́ на́шея, благода́тию и да́ром Свята́го Ду́ха изба́ви от междуусо́бныя бра́ни, расточе́нная собери́, прельще́нныя обрати́ и совокупи́ Святе́й Собо́рней и Апо́стольской Це́ркви. Ми́лостию твое́ю супру́жества в ми́ре и единомы́слии соблюди́, мона́шествующим в дела́х благи́х преуспея́ние и благослове́ние да́руй, малоду́шныя уте́ши, стра́ждущих от духо́в нечи́стых свободи́, в ну́ждах и обстоя́ниих су́щих поми́луй и нас на путь спасе́ния наста́ви. Во Христе́ живы́й, о́тче наш Иоа́нне, приведи́ нас к Невече́рнему Све́ту жи́зни ве́чныя, да сподо́бимся с тобо́ю ве́чнаго блаже́нства, хва́ляще и превознося́ще Бо́га во ве́ки веко́в. Ами́нь.

2-я Молитва

О вели́кий чудотво́рче и преди́вный уго́дниче Бо́жий, богоно́сне о́тче Иоа́нне! При́зри на нас и внемли́ благосе́рдно моле́нию на́шему, я́ко вели́ких дарова́ний сподо́би тя Госпо́дь, да хода́таем и при́сным моли́твенником за нас бу́деши. Се бо страстьми́ грехо́вными обурева́еми и зло́бою снеда́еми, за́поведи Бо́жия пренебрего́хом, покая́ния серде́чнаго и слез воздыха́ния не принесо́хом, сего́ ра́ди мно́гим ско́рбем и печа́лем досто́йни яви́хомся. Ты же, о́тче пра́ведный, ве́лие дерзнове́ние ко Го́споду и сострада́ние к бли́жним свои́м име́я, умоли́ Всеще́драго Влады́ку ми́ра, да проба́вит ми́лость Свою́ на нас и потерпи́т непра́вдам на́шим, не погуби́т нас грех ра́ди на́ших, но вре́мя на покая́ние ми́лостивно нам да́рует. О свя́тче Бо́жий, помози́ нам ве́ру правосла́вную непоро́чно соблюсти́ и за́поведи Бо́жии благоче́стно сохрани́ти, да не облада́ет на́ми вся́кое беззако́ние, ниже́ посра́мится Пра́вда Бо́жия в непра́вдах на́ших, но да сподо́бимся дости́гнути кончи́ны христиа́нския, безболе́зненныя, непосты́дныя, ми́рныя и Тайн Бо́жиих прича́стныя. Еще́ мо́лим тя, о́тче пра́ведне, о е́же Це́ркви на́шей Святе́й до сконча́ния ве́ка утвержде́нней бы́ти, Оте́честву же на́шему мир и пребыва́ние испроси́ и от всех зол сохрани́, да та́ко наро́ди на́ши, Бо́гом храни́ми, в единомы́слии ве́ры и во вся́ком благоче́стии и чистоте́, в ле́поте духо́внаго бра́тства, трезве́нии и согла́сии свиде́тельствуют: я́ко с на́ми Бог! В Нем же живе́м и дви́жемся, и есмы́, и пребу́дем во ве́ки. Ами́нь.

Предпразднства Рождества Христова

Тропарь, глас 4

Гото́вися, Вифлее́ме:/ отве́рзися всем Еде́ме,/ красу́йся, Евфра́фо,/ я́ко дре́во живота́ в верте́пе процвете́ от Де́вы:/ рай бо О́ноя чре́во яви́ся мы́сленный,/ в не́мже Боже́ственный сад,/ от него́же я́дше, жи́ви бу́дем,/ не я́коже Ада́м у́мрем.// Христо́с ражда́ется пре́жде па́дший возста́вити о́браз.

Перевод: Готовься, Вифлеем: открылся для всех Эдем. Украшайся, Ефрафа, ибо Древо Жизни в пещере процвело от Девы. И подлинно явилось Ее чрево духовным раем, в котором – Божественная Отрасль. От нее вкусив, мы живы будем, и смерти, как Адам, не подвергнемся. Христос рождается, чтобы в нас восстановить прежде падший Свой образ.

Кондак, глас 3

Де́ва днесь Преве́чное Сло́во/ в верте́пе гряде́т роди́ти неизрече́нно;/ лику́й, вселе́нная, услы́шавши,/ просла́ви со А́нгелы и па́стырьми// хотя́щаго яви́тися Отроча́ Мла́до, Преве́чнаго Бо́га.

Перевод: Дева в сей день идет, чтобы Предвечное Слово родить в пещере неизреченно. Ликуй, вселенная, о том услышав, прославь со Ангелами и пастухами нас ради восхотевшего явиться – Дитя младое, Предвечного Бога.

Священномученику Игнатию Богоносцу

Тропарь, глас 4

И нра́вом прича́стник,/ и престо́лом наме́стник апо́столом быв,/ дея́ние обре́л еси́, Богодухнове́нне,/ в виде́ния восхо́д,/ сего́ ра́ди сло́во и́стины исправля́я,/ и ве́ры ра́ди пострада́л еси́ да́же до кро́ве,/ священному́чениче Игна́тие,// моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: И нравам апостольским сопричастником, и престола их наследником став, делами ты, Богодухновенный, восхождения к созерцанию достиг; потому слово истины право возвещая, ты за веру пострадал до крови, священномученик Игнатий, ходатайствуй пред Христом Богом о спасении душ наших.

Ин тропарь, глас 4

Апо́стольских нра́вов подража́телю/ и престо́ла их сонасле́дниче,/ архиере́ев удобре́ние и му́чеников сла́во, Богодухнове́нне,/ на огнь, и меч, и зве́ри дерзну́л еси́, ве́ры ра́ди/ и, слово и́стины исправля́я,/ до кро́ве пострада́л еси́,/ священному́чениче Игна́тие,/ моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Апостольских нравов подражатель и престола их сонаследник, архиереев украшение и мучеников слава, Богодухновенный, на огонь, и меч, и зверей решился ты, веры ради и, слово истины исполняя, до смерти пострадал ты, священномученик Игнатий, моли Христа Бога о спасении душ наших.

Кондак, глас 3

Све́тлых по́двиг твои́х светоно́сный день/ предпропове́дует всем в верте́пе Рожде́наго:/ Сего́ бо жажда́я от любве́ наслади́тися,/ потща́лся еси́ от звере́й снеде́н бы́ти;// сего́ ра́ди и Богоно́сец наре́клся еси, Игна́тие всему́дре.

Перевод: Светлых подвигов твоих светоносный день предвозвещает всем в пещере Рожденного, ибо желая насладиться Его любви, ты решился (на мученичество) быть съеденным зверями, потому и назвался Богоносцем, Игнатий премудрый.

Ин кондак, глас 4

От восто́ка днесь возсия́вый/ и тварь всю просвети́вый уче́ньми, // му́ченичеством украси́ся, Богоно́сный и Боже́ственный Игна́тие.

Молитва

О, вели́кий святи́телю Богоно́сный Игна́тие! К тебе́ припа́даем и мо́лим тя, при́зри на ны гре́шныя, прибега́ющия к твоему́ заступле́нию! Умоли́ Го́спода, да прости́т нам вся согреше́ния на́ша: ты му́ченически ду́шу твою́ за ве́ру положи́л еси́, да́руй и нам му́жество во всем подража́ти тебе́. Ничто́ в жи́зни не возмогло́ отлучи́ти тя от любве́ ко Го́споду, ни ле́стныя обеща́ния, ни преще́ния, ни угро́зы, ниже́ са́мыя му́ки: ты с ра́достию предста́л пред зверьми́ на смерть лю́тую и, я́ко а́нгел, возлете́л еси́ во оби́тели Отца́ на́шего Небе́снаго; и моли́тва твоя́ мно́го мо́жет пред Го́сподем. Бу́ди же, святы́й уго́дниче, предста́телем у Го́спода: за ны, недосто́йнии рабы́ твоя́; помога́й и всем правосла́вным христиа́ном святы́ми твои́ми моли́твами ко всемогу́щему Бо́гу, да изба́вит ны от гла́да, тру́са, гра́да, бездо́ждия и смертоно́сных боле́зней, и да да́рует нам здр́авие и спасе́ние. Бу́ди же нам помо́щник ско́рый во вся́кой ско́рби, наипа́че в час кончи́ны на́шея яви́ся нам све́тлым защи́тником и хода́таем и умоли́ Го́спода сподо́битися всем нам, тебе́ ны́не те́пле моля́щимся, получи́ти по христиа́нской кончи́не Небе́сное Ца́рствие, иде́же вси святи́и вку́пе с тобо́ю ве́чно сла́вят Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха. Ами́нь.

2-я Молитва

О, велики́й уго́дниче Христо́в, священному́чениче Игна́тие! При́зри ми́лостивым твои́м о́ком и простри́ ко Го́споду те́плыя твоя́ моли́твы, и испроси́ душа́м на́шим оставле́ние прегреше́ний. Се бо мы, раби́ Бо́жии (имена), се́рдцем сокруше́нным и ду́хом смире́нным тебе́, хода́тая ми́лостива ко Влады́це и моли́твенника за ны, гре́шныя, призыва́ем, тебе́ у́бо про́сим: не пре́зри нас недосто́йных, твоея́ по́мощи тре́бующих, и исхода́тайствуй нам вся ко спасе́нию поле́зная, я́ко да получи́вше благода́ть и ми́лость, просла́вим всех благи́х Исто́чника и Дарода́теля, Бо́га Еди́наго, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Святителю Антонию (Смирницкому)

Тропарь, глас 8

Правосла́вия наста́вниче, чистоты́ зерца́ло, мона́шескаго жития́ ревни́телю и ни́щих пита́телю, оте́ческаго попече́ния о па́стве твое́й до́брый о́бразе, от ю́ности себе́ смири́вый и десни́цею Христо́вою в сла́ву святы́х возвы́шенный, земли́ Воро́нежския украше́ние, Анто́ние о́тче на́ш, в труде́х святи́тельских Митрофа́ну и Ти́хону поревнова́вый,/ с ни́миже в небесе́х ны́не лику́я, моли́ся Спа́су все́х дарова́ти ми́р и душа́м на́шим.

Перевод: Православия наставник, чистоты зеркало, монашеской жизни ревнитель и нищих покровитель, отеческого попечения о пастве твоей прекрасный пример, с юности себя смиривший и властью Христовой возвышенный к славе святых, земли Воронежской украшение, Антоний отче наш, в трудах святительских Митрофану и Тихону подражавший, с ними же на Небесах сейчас радуясь, молись всех Спасителю даровать мир душам нашим.

Кондак, глас 3

От ю́ности твоея́ всего́ себе́ Го́сподеви преда́л еси́, в пеще́рах Ки́евских богому́дренно пребыва́я, и отту́ду во епи́скопа па́стве Воро́нежстей поста́вленный, святи́телю Христо́в Анто́ние всече́стне, в труде́х, бде́ниих и моли́твах до́бле подвиза́лся еси́, и та́ко во смире́нии дости́г доброде́телей соверше́нства и Це́ркви Святе́й и́стиннаго послуша́ния, па́ки в Небе́сныя Оби́тели всели́лся еси́, с вели́кими во святы́х Митрофа́ном и Ти́хоном, предстоя́ Престо́лу Христо́ву, Влады́ку Спа́са все́х моли́, оставле́ние грехо́в получи́ти и ве́лию ми́лость.

Перевод: С юности всего себя Господу предал ты, в пещерах Киевских Богомудро пребывая, и оттуда епископом паствы Воронежской поставленный, святитель Христов Антоний всеми почитаемый, в трудах, бдениях и молитвах доблестно подвизался ты и так, в смирении достиг совершенства добродетелей и истинного послушания Святой Церкви, сейчас ты поселился в Небесных Обителях, с великими святыми Митрофаном и Тихоном, предстоя Престолу Христову, Владыку Спасителя всех моли прощение грехов получить и великую милость.

Молитва

О, святи́телю Христо́в, о́тче Анто́ние, свети́ло пресла́вное земли́ Воро́нежския! Ско́рый помо́щниче все́м с ве́рою к тебе́ притека́ющим, услы́ши ны́не на́ш во́пль серде́чный, к тебе́ возноси́мый. Исхода́тайствуй на́м ве́чное спасе́ние и проще́ние мно́жества грехо́в на́ших. Моли́ся приле́жно, да поми́ловани бу́дем, и Ца́рствия Небе́снаго насле́дницы яви́мся. Та́же и в многоразли́чных ско́рбех и ну́ждах на́ших помози́ на́м: боля́щия исцели́, оби́димыя защити́, печа́льныя возвесели́, о Держа́ве Росси́йстей и лю́дех ея́ моли́тву те́плую сотвори́. Егда́ же прибли́зится вре́мя сконча́ния земна́го жития́ на́шего, моли́, да не без покая́ния и причаще́ния Святы́х Христо́вых Та́ин оты́дем, да неосужде́нно предста́нем Царю́ Сла́вы, гро́зному Судии́ все́х и да сподо́бимся со все́ми святы́ми сла́вити Еди́наго И́стиннаго Бо́га, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Преподобному Игнатию, архимандриту Печерскому

Тропарь, глас 4

Чи́стаго ра́ди и непоро́чнаго твоего́ жития́,/ Богоно́се о́тче Игна́тие,/ прие́мый от Го́спода чудотво́рныя да́ры исцеля́ти немощны́я,/ исцели́, мо́лим тя, и не́мощи на́ша,// моля́ о нас Еди́наго Человеколю́бца.

Перевод: Благодаря чистой и непорочной твоей жизни, Богоносный отче Игнатий, получивший от Господа чудотворные дары исцелять больных, исцели, молим тебя, и немощи наши, моля о нас Единого Человеколюбца.

Кондак, глас 1

Проходя́, всеблаже́нне, доброде́тельми от си́лы в си́лу,/ и всех, с тобо́ю су́щих, о́ными превозвыша́я,/ всем служи́л еси́, Игна́тие, и угожда́л,/ тем избра́н был еси́ всем, в дому́ Бо́жия Ма́тере су́щим, в старе́йшину и вождя́,/ в чесо́м па́че Го́сподеви благоуго́ждь и ста́до Его́ до́бре упа́сши,// моли́ся о нас, ча́дех твои́х.

Перевод: Поднимаясь, всеблаженный, в добродетелях от силы в силу (Пс.83:6-8), и всех, с тобой бывших, ими возвышая, всем служил ты, Игнатий, и угождал, потому избран ты был для всех, в доме Божией Матери обитающих, старейшиной и вождем, в чем более всего угодил Господу и стадо Его прекрасно упас, молись о нас, чадах твоих.

Святителю Даниилу, архиепископу Сербскому

Тропарь, глас 3

Чу́до яви́ся извеще́ния,/ дела́ми доброде́телей Бо́жиих возсия́л еси́,/ мона́шествующих ли́ки упа́сл еси́,/ архиере́йская седа́лища утверди́л еси́,/ ерети́ческаго нападе́ния не усумне́вся,/ Це́рковию Христо́вою управля́я,/ преподо́бне о́тче, Дании́ле прему́дре,/ усну́в, я́ко спя,/ те́ло же твое́ це́ло и нетле́нно соблюде́но бысть,/ и подае́т цельбы́ боля́щим от разли́чных неду́гов,/ и де́моны прогоня́ет./ Сего́ ра́ди мо́лим тя:// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Явившись чудом разумения, делами добродетелей Божиих воссиял ты, монашествующих собрание упас ты, архиерейские кафедры утвердил, еретического нападения не побоявшись, Церковью Христовой управляя, преподобный отче, Даниил премудрый, ты почил, как уснул, и тело твое целым и нетленным сохраняется и подает исцеления больным от различных болезней и прогоняет демонов. Потому молим тебя: молись о спасении душ наших.

Кондак, глас 8

Возбра́нному и ди́вному на́шея земли́ свети́льнику днесь любо́вию притека́ем/ и песнь тебе́, Богоно́се, плете́м,/ я́ко иму́щему дерзнове́ние ко Го́споду:/ изба́ви нас от многообра́зных обстоя́ний, да зове́м ти:// ра́дуйся, утвержде́ние оте́честву на́шему и вели́кий покрови́телю оби́тели своея́.

Перевод: К храброму в битвах и удивительному светильнику нашей земли сегодня с любовью приходим и песнь тебе, Богоносный, воспеваем, как имеющему дерзновение ко Господу, избавь нас от многообразных бедствий, да взываем к тебе: «Радуйся, укрепление Отечества нашего и великий покровитель обители своей».

Пресвятой Богородице пред иконой Ея «Новодворской»

Тропарь, глас 4

Дне́сь благове́рнии лю́дие све́тло пра́зднуем,/ почита́ющи святу́ю ико́ну Твою́/ и припа́дающе к не́й уми́льно глаго́лем:/ Небе́сная на́ша Засту́пнице и Покрови́тельнице,/ изба́ви на́с от все́х бе́д и скорбе́й/ и умоли́ Сы́на Твоего́ Христа́ Бо́га на́шего,// спасти́ ду́ши на́ша.

Перевод: Сегодня православные люди светло празднуем, почитая святую икону Твою и коленопреклоненно перед ней со смирением взываем: «Небесная наша Защитница и Покровительница, избавь нас от всех бед и скорбей, и умоли Сына Твоего Христа Бога нашего спасти души наши».

Кондак, глас 1

Исто́чник исцеле́ний и ве́ры Правосла́вныя утвержде́ние/ Новодворская Твоя́ ико́на, Богоро́дице, яви́ся,/ те́мже и на́с, к не́й притека́ющих,/ от бе́д и искуше́ний свободи́,/ оби́тели и́ноческия сохрани́/ и Правосла́вие в земле́ на́шей утверди́,/ и грехи́ разреши́ моли́твенник Твои́х:/ ели́ка бо хо́щеши, мо́жеши.

Перевод: Источником исцелений и веры Православной утверждением стала Новодворская Твоя икона, Богородица, потому и нас, к ней приходящих, от бед и искушений освободи, обители монашеские сохрани и Православие в земле нашей утверди, и грехи прости молящимся Тебе, ибо все, что хочешь, можешь.

Пресвятой Богородице пред иконой Ея «Спасительница утопающих»

Тропарь, глас 4

К Богоро́дице приле́жно ны́не притеце́м,/ гре́шнии и смире́ннии, и припаде́м,/ в покая́нии зову́ще из глубины́ души́:/ Влады́чице, помози́, на ны милосе́рдовавши,/ потщи́ся, погиба́ем от мно́жества прегреше́ний,/ не отврати́ Твоя́ рабы́ тщи,// Тя бо и Еди́ну наде́жду и́мамы.

Перевод: К Богородице ныне усердно прибегнем мы, грешные и смиренные, и к Ней припадем, в покаянии взывая из глубины души: «Владычица, помоги, над нами сжалившись, поспеши, мы погибаем от множества согрешений! Не отпусти Твоих рабов ни с чем: ибо в Тебе имеем мы единственную надежду!»

Кондак, глас 6

Предста́тельство христиа́н непосты́дное,/ хода́тайство ко Творцу́ непрело́жное,/ не пре́зри гре́шных моле́ний гла́сы,/ но предвари́, я́ко Блага́я, на по́мощь нас,/ ве́рно зову́щих Ти:/ ускори́ на моли́тву и потщи́ся на умоле́ние,// предста́тельствующи при́сно, Богоро́дице, чту́щих Тя.

Перевод: Защита христиан надежная, Ходатайство ко Творцу неизменное! Молитвенных голосов грешников не презри, но скоро приди, как Благая, на помощь нам, с верою взывающим Тебе: «Поспеши с заступлением и ускорь моление, Богородица, всегда защищая чтущих Тебя!»

Ин кондак, глас 8

Взбра́нной Воево́де победи́тельная, я́ко из­ба́вль­ше­ся от злых, бла­го­да́р­ствен­ная воспису́ем Ти раби́ Твои́, Бо­го­ро́­ди­це; но я́ко иму́щая держа́ву непобеди́мую, от вся́­ких нас бед сво­бо­ди́, да зо­ве́м Ти: ра́­дуй­ся, Не­ве́с­то Не­не­ве́ст­ная.

Перевод: Обороняющей нас Военачальнице за избавление от страшных бед учреждаем Тебе торжества победы благодарственные мы, рабы Твои, Богородица! Но Ты, как имеющая власть необоримую, от всяческих опасностей нас освободи, да взываем Тебе: «Радуйся, Невеста, брака не познавшая!»

Молитва

Засту́пница усе́рдная, Ма́ти Го́спода Вы́шняго! Ты́ еси́ все́м христиа́ном по́мощь и заступле́ние, па́че же в беда́х су́щим. При́зри ны́не с высоты́ святы́я Твоея́ и на ны́, с ве́рою поклоня́ющияся Пречи́стому о́бразу Твоему́, и яви́, мо́лим Тя́, ско́рую по́мощь Твою́ по мо́рю пла́вающим и от ве́тров бу́рных тя́жкия ско́рби терпя́щим. Подви́гни и вся́ правосла́вныя христиа́ны на спасе́ние в вода́х утопа́ющих, и возда́ждь подвиза́ющимся о се́м бога́тыя ми́лости и щедро́ты Твоя́. Се́ бо, на о́браз Тво́й взира́юще, Тебе́, я́ко ми́лостивно су́щей с на́ми, прино́сим смире́нная моле́ния на́ша. Не и́мамы бо ни ины́я по́мощи, ни ина́го предста́тельства, ни утеше́ния, то́кмо Тебе́, о Ма́ти все́х скорбя́щих и напа́ствуемых. Ты́ по Бо́зе на́ша Наде́жда и Засту́пница, и на Тя́ упова́юще, са́ми себе́, и дру́г дру́га, и ве́сь живо́т на́ш Тебе́ предае́м во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Величание

Велича́ем Тя́, Пресвята́я Де́во, Богоизбра́нная Отрокови́це, и чти́м о́браз Тво́й святы́й, и́мже то́чиши исцеле́ния все́м с ве́рою притека́ющим.

В четверг, св. апостолам

Тропарь, глас 3

Апо́столи святи́и,/ моли́те Ми́лостиваго Бо́га,/ да прегреше́ний оставле́ние// пода́ст душа́м на́шим.

Перевод: Апостолы святые, молите Милостивого Бога, да прегрешений прощение подаст душам нашим.

Кондак, глас 2

Тве́рдыя и боговеща́нныя пропове́датели,/ верх апо́столов Твои́х, Го́споди,/ прия́л еси́ в наслажде́ние благи́х Твои́х и поко́й;/ боле́зни бо о́нех и смерть прия́л еси́ па́че вся́каго всепло́дия,// Еди́не све́дый серде́чная.

Перевод: Непоколебимых и богогласных проповедников, высших из учеников Твоих, Господи, Ты принял в наслаждение благ Твоих и покой; ибо труды их и смерть признал Ты высшими всякой жертвы, Один, знающий то, что в сердцах.

В четверг, святителю Николаю

Тропарь, глас 4

Пра́вило ве́ры и о́браз кро́тости,/ воздержа́ния учи́теля/ яви́ тя ста́ду твоему́/ Я́же веще́й И́стина./ Сего́ ра́ди стяжа́л еси́ смире́нием высо́кая,/ нището́ю бога́тая,/ о́тче священнонача́льниче Нико́лае,/ моли́ Христа́ Бо́га,// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Правилом веры и образом кротости, воздержания учителем явила тебя стаду твоему непреложная Истина. Потому ты приобрел смирением – высокое, нищетою – богатство. Отче, святитель Николай, моли Христа Бога о спасении душ наших.

Кондак, глас 3

В Ми́рех, свя́те, священноде́йствитель показа́лся еси́,/ Христо́во бо, преподо́бне, Ева́нгелие испо́лнив,/ положи́л еси́ ду́шу твою́ о лю́дех твои́х/ и спасл еси́ непови́нныя от сме́рти./ Сего́ ра́ди освяти́лся еси́,// я́ко вели́кий таи́нник Бо́жия благода́ти.

Перевод: В Мирах ты, святой, явился совершителем священнодействий, ибо Христово Евангелие исполнив, положил ты, преподобный, душу свою за людей твоих и неповинных спас от смерти; потому был ты освящен, как великий служитель таинств Божией благодати.

Аминь.