Евангелие дня 29 ноября пятница

Пиша к филиппийцам, Апостол говорил, что им дано не только веровать в Господа, но и пострадать за Него. И здесь то же, сказав о вере солунян, поминает и об их страданиях, как необходимых спутниках веры. На сие бо лежим, как говорит он после (1 Фес. 3:3). Прежде сказал: подобницы бысте нам и Господу, приемше слово в скорби миозе с радостью Духа Святаго (1 Фес. 1:6). Здесь говорит: подобницы бысте церквам Иудейским. Хочет он утвердить в них ту мысль, что в устроении спасения все страдают: Господь, Апостолы Его и все верующие. Таков закон явления на земле истины о Христе Иисусе — разделение людей и восстание одних на других (Мф. 10:35 — 37). На приемников и носителей слова Божия вооружаются неприемлющие его и гонят их. Так было в Иудее, так повсюду, так и у вас. В том, что на вас восстали, не укор слову и не подрыв его истинности, а, напротив, доказательство того, что оно из ряду вон выходит, не земно есть — Божественно. Частицею бо (ибо) показывается, что Апостол здесь приводит причину. На что? — На то, о чем говорил пред сим,— что слово, проповеданное ими и принятое солунянами, Божественно и Божественную силу и действие оказывает в них. Каким образом неприятность и гонения от своих служат тому доказательством? — Таким: принятое слово, действием благодати, изменило образ мыслей, нравы и поведение уверовавших. Это отособило их от своих и вооружило сих последних против них. Гонения тем доказывают Божественность слова, что указывают на существенное изменение уверовавших в умах и сердцах, которому нельзя бы было произойти, если б слово не было Божественно. С другой стороны, гонимые терпят и твердо стоят на своем. Откуда это? — От той же силы слова, принятого с верою. Таким образом, Божественность слова доказывается и тем, что есть гонение, и тем, что приявшие слово остаются верными ему, несмотря на сие гонение. Святой Златоуст говорит: «То, что они приняли слово 0 надлежащим образом, доказывает он искушениями, коим они подвергались. Как бы вы, говорит, стали переносить такие опасности, если б не внимали словам нашим, как словам Самого Бога». Экумений прибавляет: «Что вы слово наше приняли как слово Божие, видно из того, что вы возмогли перенесть такие скорби. Как из того, что сам потерпел, Апостол доказывал выше, что проповедует Божественное, так из того, что те потерпели, доказывает теперь, что они приняли проповедь его как слово Божие». То же и у Феофилакта. Сравнением Церкви Солунской с Церквами Иудейскими придает ей большую честь и воодушевляет к терпению. Уже прозелиты из язычников привыкли смотреть на Иерусалим и на Иудею как на святилище истины Божией. Тем с большим благоговением должны были относиться к тамошним христиане из язычников. Там действовал Господь, там сошел Дух Святой, там основались первые Церкви, оттуда вышли Апостолы во всю вселенную. Тамошние Церкви были образцовые, и уподобиться им было славою христиан, живших вдали. Тут исполнялось пророчество святого Исайи о славе Сиона и желательном стремлении к нему языков за просвещением и истиною (Ис. 2:2 — 3). Указав на Церкви в Иудее, Апостол охарактеризовал их так: церкви Божии о Христе Иисусе, — чтоб показать, что не все тамошние общества суть истинные Церкви. «Поелику и иудейские синагоги были, по видимому, о Боге, то Апостол говорит о Церквах верующих, что они суть не о Боге только, но и о Христе Иисусе, ибо отвергшийся Сына и Отца отверглся есть» (Экумений, подобно и Феофилакт). У Апостола и здесь та же цель — держать внимание солунян на мысли о разделении, всюду произведенном словом истины, которую они проповедуют. А это необходимо ему было для отстранения того недоумения, на которое наводило неверие иудеев. Как, иудеи, чтители Бога истинного, блюстители откровений Его, вам не верят? Верно, ваши слова не от Бога? Апостол разбивает сие недоумение, говоря, что не все не веруют, и потом изображает мрачными чертами иудеев неверующих — в стихах 15, 16. Лучшая часть из иудеев уверовала и составила славные Церкви о Христе Иисусе. И они-то страдают от своих же единокровных иудеев, как вы от своих соплеменников. Если б все иудеи не верили, было бы стойко это недоумение; но как из них составились целые Церкви, то в этом сильное доказательство истины слова. Ибо уверовавшие страдают от своих, а при этом надобно иметь более сильные побуждения и основания к вере, нежели к неверию, так как неверие оставляло бы их в покое, при старых порядках, которые они прежде сами ценили высоко. Святой Златоуст говорит: «Если и иудеи решились с терпением переносить все за веру, то это служит немаловажным доказательством того, что проповедь истинна». Феофилакт продолжает ту же мысль: «Немалое доказательство истины Евангелия в том, что иудеи охотно терпят за то, что прежде сами преследовали». Отделив, таким образом, верующих иудеев от неверующих, святой Апостол строго налегает всею тяжестию суда на последних.

Оба эти стиха (15 и 16) суть придаток к предыдущему. В них будто мимоходом выражает Апостол мысль свою об иудеях — неверующих. Но как они так полно определяют характер неверующих иудеев и пророчески указывают на последнюю участь их, то нельзя не видеть, что они приложены Апостолом намеренно, — и именно для окончательного рассеяния недоумения, которое могли иные выводить, а может быть, и действительно выводили в Солуни из неверия иудеев. В Солуни, в числе верующих, иудеев было гораздо менее, чем язычников; но гонение, воздвигнутое на христиан, было возбуждено иудеями, хотя они прятались за язычниками. Неверие их потому могло очень смущать. Святой Апостол говорит теперь, что неверием иудеев нечего смущаться. Они всегда оказывались непокорными Богу. Посылал им Бог пророков, они их побили; пришел Господь Иисус, и Его убили; нас послал к ним Господь, и нас изгнали; от них обратились мы к язычникам, они и им мешают нам возвещать слово истины. Так по всей истории они богоборцы и человеконенавистники.— Итак, не смущайтесь их неверием, тем более, что уже близок конец их. Миловал их Бог долго; теперь гнев Божий,—окончательный,—готов ниспасть на главу их. — Такова мысль в означенных стихах! Приложим несколько замечаний о частных выражениях. Убивших и Господа Иисуса… Изображение иудейского злонравия начинает с Богоубийства, причем намеренно именует Спасителя Господом, чтоб сказать, что они Господа славы распяли (Деян. 3:15; 1 Кор. 2:8). Как убили Господа, об этом, верно, было сказано при благовестии в Солуни. Ибо первая проповедь в Солуни шла так, что в ней пространно доказывалось из Писания, яко подобаше тако пострадати Христу (Деян. 17:3). И Его пророки тоже убивших. Святой Златоуст извлекает утешение для гонимых солунян из упоминания о смерти Самого Господа и потом прибавляет: «Но, может быть, иудеи не познали Его (Господа)? — Напротив, они знали Его очень хорошо. Но что? Не они ли убили и камнями побили своих пророков, коих Писания повсюду носят с собою? Конечно они поступали так не из любви к истине. — Итак, он (Апостол) не только предлагает утешение в искушениях, но и убеждает не думать, будто иудеи так поступали из любви к истине,—и не смущаться этим». Феофилакт прибавляет: «Почему очевидно, что они ничего не делают как ревнители истины, но паче неистовствуя против истины». И нас изгнавшим. Поводом к такой речи могло служить недавнее изгнание святого Павла и Силы из Солуни (Деян. 17:5 — 9). Но как Апостол имеет в виду изобразить вообще истинно ненавистный нрав иудеев, то здесь, верно, разумеет всех вообще Апостолов, благовестников Нового Завета, в соответствии с ветхозаветными пророками (см.: Деян. 5:17 и далее, Деян. 6:12 и далее). И Богу неугодивших, и всем человеком противящихся. Разделительные — и, и,— показывают, что в каждом из сих речений выражаются новые черты иудейского злонравия. Что же выражают слова: Богу неугодивших, и человеком, противящихся, — когда само собою разумеется, что те, кои наделали сказанное пред сим, не угождают Богу и противятся человекам? — Апостол хочет указать источник показанных злодеяний. Так делают они потому, что в сердце у них не лежит искреннее намерение угождать Богу и теплая любовь к людям. Не любят они Бога и угождение Ему не ставят главною целию своей жизни. Не боголюбивое их сердце и истины Божией не любит — восстает против нее. Не любя Бога, и к людям они неблагожелательны и всегда идут против того, что для них благодетельное посылает Бог. — Но как же они все стоят за Божий учреждения?! Ревность имеют, но не по разуму (Рим. 10:2). Мнятся службу приносити Богу (Ин. 16:2), а на деле противятся Ему.

Возбраняющих нам глаголати языком, да спасутся. Эти слова служат объяснением предыдущих. Наглядно видно и их Богу неугождение, и их человекам противление в том, что они мешают проповедовать Евангелие языкам. Тут они становятся богоборцами и человеконенавистниками. Бог повелел, а они мешают; проповедь спасительна, а они не хотят, чтоб она прошла до языков и спасла их. «Если должно проповедовать всей вселенной; а они противятся этому, то они общие враги вселенной» (Златоуст). Во еже исполнити им грехи своя всегда. Так везде говорит Слово Божие о судах Божиих, что грозные наказания постигают людей за исполнение меры грехов (например, Быт. 15:17). Бог всячески вразумляет грешников, но когда последние с упорством отвергают спасительные о них распоряжения Божий, тогда Бог предает их в руки произволения их. И тогда, грехи ко грехам прилагая, они и меру грехов исполняют, и долготерпение Божие истощают. Следует неумолимый суд. — Апостол говорит как бы: так действуют они, чтоб об них можно было сказать, что они исполняли меру грехов своих всегда, во всякое время, во все периоды их исторической жизни, и прежде Господа Иисуса, и при Нем, и после Него, по всей истории своей. Попущено им восстать против нас и Самого Господа, чтоб и в этом периоде не быть им без богоборного дела (Фотий у Экумения). Столько зла наделали они древним пророкам, а в наше время Христу Господу и нам, чтоб всегда были исполняемы грехи. Как они всегда так делали, то всегда исполняли грехи свои. «Или Апостол хочет сказать: они и прежде грешили, но все еще сносно было. Когда же наконец они восстали против Самого Бога и святого Евангелия Его, то тем мера грехов их исполнилась. Терпеть их более нельзя. Господь сказал: и вы исполните меру отец ваших (Мф. 23:32),— дополните, что недоставало у тех. В таком случае — всегда будет означать навсегда, как говорим: однажды навсегда, то есть окончательно. Феофилакт пишет: «Это древним пророкам, потом Христу, а наконец и нам делали они и делают, чтоб показать, что спешат достигнуть полной меры грехов, крайнего их предела». Постиже же на них гнев Божий до конца. Постиже до конца, — мера долготерпения исполнилась, окончательное определение суда Божия на них состоялось, участь их решена. Так Златоуст: «Сказав постиже гнев, Апостол показал, что он (гнев) непременно должен последовать, ибо он предназначен и предсказан». Или так: гнев Божий всегда шел вслед их, теперь достиг их, близко подошел — вот-вот грянет. Или до конца означает окончательный гнев; поразит вконец, восстановления не будет, — милости не жди. Очевидно, Апостол имеет в виду предсказание Господа о разрушении Иерусалима и рассеяние народа. Грешили прежде, наказывал Бог в видах исправления. Теперь же следует окончательно гневное наказание за сопротивление намерениям Божиим, столь явным и столь спасительным и для них, и для всех людей, что без них и целей своих достигнуть людям нельзя. Идут наперекор Богом определенному течению восстановления человечества; не стоят потому того, чтоб быть хранимыми. Когда писал сие Апостол, начатки стеснения от римлян уже показались. Они давали разуметь, что предсказанное Господом близко к исполнению. Святой Златоуст говорит на это: «Для них не будет уже более того, что было прежде. Нет времени для раскаяния; нет места долготерпению Божию, но наступает гнев неизбежный. Из чего это видно? — Из предсказания Христова». С особенным движением перифразирует это апостольское обвинение иудеев Экумений: «Большое возводит Апостол обвинение на иудеев. Ибо говорит, что все, что ни делали иудеи, делали с целию грешить, то есть удовольствие находили в грехах и грешили,— во еже неполными грехи, как бы так: грешили, как долг какой уплачивая грехами. Пусть Господа убили по неведению; за что пророков побили — чтимых? За что нас изгнали? За что вам делают зло? Языкам чего ради мешают быть спасаемыми? — Если обращение язычников ко Христу есть благо, для чего, сами не обращаясь, полагают препоны обращению тех? Если же не считают этого благом, то для чего завидуют обращающимся? И что им за дело до язычников? — Видишь, как они грешат по одному грехолюбию и все делают, чтоб исполнять грехи свои, то есть ради того, чтоб никогда не оставаться без грехов.— За то уже, говорит, постиже на них гнев Божий до конца. Всегда преследовал их гнев, когда грешили, но удерживался, давая место покаянию; теперь же постиг их. Гнев — η οργη с членом показывает, что здесь разумеется тот самый гнев, который давно уже должен был ниспасть на них.— До конца. Уж не будет так, как прежде,—рабство и опять освобождение, плен и опять возвращение, гнев Божий и опять милость, — теперь гнев Божий на них до конца, уже не будет более освобождения от бед».

Изобразил святой Павел, каков он был к солунянам во время пребывания своего у них,— 2, 1-16. Теперь изображает, каков он был и есть к ним по удалении от них. И как там, так и здесь цель имеет одну — показать, что образ его действования не может наводить ни малой тени на его проповедь, а, напротив, оправдывает истину ее и служит к ее утверждению. — Очень легко выражает он всем: не ищу ничего вашего, но вас, и вас не для себя, а для вас же, чтоб вы совершенными явились пред Господом и достойными наследия вечного Царства Его. — Деятельность Апостола, в основании Церкви Солунской и в заботах о ней, есть самого высокого достоинства. В этом третьем отделении исторической части послания Апостол свидетельствует в высшей степени теплую, отечески заботливую любовь к солунянам: а) своею скорбию о разлучении с ними и желанием видеть их,— 2, 17 — 20; б)своею заботою о них, вынудившею послание к ним Тимофея, чтоб утвердить и успокоить их, и принесть сведение о них,— 3, 1—5; в) радостью по получении удовлетворительных сведений, благодарностию за то Бога и новым изъявлением желания видеть их,—3, 6 — 10; г)и своими им благожеланиями,-3, 11-13. Если б и нашелся кто, способный подумать о святом Павле: вот, повернулся, увлек нас на свою сторону, вверг чрез то в скорби,— а сам ускользнул, и нет ему горя; тот не мог уже долее оставаться при таких мыслях, удостоверившись в тех чувствах, какие испытывал святой Павел по удалении из Солуни. Удалившись, он чувствовал себя сиротою, стих 17,—раз и два порывался воротиться к ним, но не мог, стих 18,— и все это не из расчетов каких-либо, а по тому одному, что этого требовало его апостольское достоинство, что в этом его радость и слава вечная,— 19 — 20. Мы же — что касается до нас. Говорил пред сим о том, как шла проповедь, как уверовали солуняне и как начали страдать за веру к славе своей и особому достоинству пред Господом. Продолжает как бы: тут нам надлежало удалиться,— и вот что было у нас на душе. Осиротевше — говорится собственно о непристроенных детях, лишающихся родителей своих; но идет и к родителям, теряющим детей. Апостол почитает себя отцом обесчадевшим. Осиротевше — нежное выражение состояния души по разлучении с любимыми. Расставшись с солунянами, святой Павел чувствует себя сиротою. И у нас говорят: сиротою смотрит, или: такой сиротливый. Во всей главе сей Апостол применяет к себе самые сильные чувства родственные, чувства матери (стихи 7-8), отца (11), а здесь — сироты. «Сначала Апостол уподобил себя матери, которая кормит и лелеет младенца, потом — отцу, который нежно расположен к детям; теперь же — отроку, который оплакивает преждевременное сиротство» (Феодорит). Надо бы сказать, что те осиротели, лишившись его, своего духовного отца, а святой Павел себя считает осиротевшим, желая показать, что не столько они, сколько он потерял чрез удаление от них. Не вы осиротели, а мы. Как малые дети, осиротевшие, имеют величайшую скорбь о родителях, не по естеству только, но и по одиночеству, так точно и мы. Этим он показывает тоску свою, в которой находился по причине разлуки с ними. Можно, однако ж, полагать, что Апостол употребил это слово не для выражения только своего чувства, но и для того, чтоб намекнуть, что такое чувство томило его не по чему другому, как потому, что он оставил детей своих духовных, еще не выращенных, не воспитанных вполне, не утвержденных в началах, им преподанных. На это наводят и следующие слова: ко времени часа. Фраза эта выражает краткость времени; προς καιρον ωρας на время часовое. Мы говорим: на час времени.— Но что хочет сказать Апостол? — Или то, что он разлучился с ними на короткое время. Тогда, как удалялся он из Со луни и осиротел, не имел в мысли долго быть в разлуке с ними,—удалялся на короткое время, только за тем, чтоб стихло смятение. Так в русском переводе; или то, что немного еще прошло времени, как осиротел. «Не долго ждали, но короткое время и малое, как бы час один» (Феодорит). То есть немного прошло времени после разлуки, а я уже соскучился по вас. «Нельзя сказать, что время возвело на такую степень скорбь разлуки, но любовь. Видишь, какова любовь! Тосковал, разлучившись на час, и притом только лицом» (Экумений). Или то, что слишком скоро разлучен с солунянами. Так скоро я осиротел от вас, не успел наговориться с вами, не успел передать вам все, что нужно, как должен был удалиться от вас. Жалуется Павел, что по наветам иудеев так скоро он отторгнут был от солунян, как от чад, еще не подросших и не твердых. Против воли скоро отторгнутый от вас, не успев передать вам всего и утвердить вас, я тем с большим рвением желал снова видеть вас— Но не значит ли προς καιρον ωρας, — по обстоятельствам времени? «Лицем, а не сердцем. Внешно отторгнут был от вас, но в мыслях непрестанно был занят вами, и сердце мое неотлучно было при вас» (Златоуст). Не говори никто, что я ушел, бросил вас. Я все об вас думал, носил вас в сердце своем. Тут и на мгновение не было разлучения. «Лишен я чувственного воззрения на вас, но непрестанно созерцаю вас духом» (Феодорит). Лишше тщахомся. Лишше — паче всякого другого дела, ни о чем так не заботились, как о вас, все другое было как стороннее, главное же — вы (Златоуст). Или, лишше — тем паче. Так скоро будучи отторгнуты от вас, мы тем паче старались увидеть вас. Тщахомся — изыскивали способы, замышляли, соображали, как бы это устроить. Видети лице ваше.— Конечно, Апостола влекло не одно чувство, а крайняя духовная нужда солунян. Но видно и то, что солуняне своею искреннею верою и любовию привязали его к себе,—и он желал видеть лицо их. «Хоть всегда имел их в сердце, но желал и личного их присутствия. Таково свойство пламенной любви, что она желает видеть и слышать любимых и говорить с ними» (Златоуст). Почему и прибавил: многим желанием, — не по одним соображениям ума о нужде моего с вами сопребывания я желал видеть вас; меня влекло к этому само сердце. — «Павел любил как бы до экстаза, и в чувствах дружбы был неудержим и неукротим» (Златоуст). У Амвросиаста пишется на это место: «Для большего их научения желал видеть и лицо их. О Божественных вещах нельзя всего вдруг преподавать. Есть таинства в вере нашей, которые не должно тотчас открывать, чтобы то не послужило в соблазн, по причине неочищенного чувственного смысла слушающих. Не всем должно говорить все, но должно соразмерять слово со вместимостию каждого. Вот Апостол и желал еще видеть их, чтобы дополнить преподание истины».

Темже — по таким обстоятельствам, побуждаемые таким пламенным желанием видеть вас, хотехом прийти. Прежде замышляли только и изыскивали способы, а теперь самим делом решались на то, покушались, собирались, в дело хотели привести то, что постоянно лежало на сердце. Аз убо Павел. — Выделяет себя святой Павел потому особенно, что некоторое время он точно был один, без Силы и Тимофея. И говорит теперь, что в эту пору именно и собирался он к ним, может быть, из Афин и из Коринфа. Или говорит так, чтоб показать, что он лично хотел прибыть к ним, а не через Силу и Тимофея, которые были там, около солунян. В словах: единою и дважды иные видят неопределенное число в смысле: не раз покушались. Другие — определенное, именно — два раза; имели постоянную заботу видеть вас, раз и два покушались прийти. Апостол хочет сказать, что забота видеть их была не минутная, а постоянная, заставлявшая неоднократно собираться побыть у них. И возбрани нам сатана. Идти раньше к римлянам возбранен был Апостол обязанностями своего апостольства (Рим. 15:23). К коринфянам не пошел в одно время по соображению, что это было для них лучше (2 Кор. 1:15, 23). В Вифинию идти возбранил ему Дух (Деян. 16:6). Здесь возбраняющим указывается сатана. Имея чувства, обученные в рассуждении добра же и зла, Апостол умел верно различать действующие в событиях причины и силы: там Бог — промыслительным устроением течения дел; там Дух — внушениями; здесь темная сила — кознями. Так, по Апостолу, сатана имеет влияние на течение Дел, конечно, по попущению Божию, ибо все от Бога. Но иное прямо Богом устрояется, иное только Им попускается. И сатане попускает Бог действовать по причине свободы, дарованной людям. Люди свободно склоняются на внушения сатаны и, становясь его орудием, выполняют его планы. О сих действиях сатаны и злых духов по всему Писанию поминается. В настоящем случае, е велико будто дело — прийти или не прийти в Солунь; но как чрез это должно было царство Христово усилиться, и соответственно тому сократиться область тьмы, то сатана и воздвиг препоны посещению Апостолом новообращенных верующих, — не лично сам, но чрез исполнителей его воли, послушных ему людей. Апостол видел и самого, действовавшего из-за людей, — и хотя веровал, что проповеди Бог — ближайший помощник, не счел, однако ж, уместным идти наперекор, чтоб не быть искушающим Бога. Благоразумие богопросвещенное внушило ему уступить до времени воздвигнутым препятствиям. И он исполнил, что считал нужным для солунян, другим способом, — послал Тимофея, а потом написал послание. В чем именно состояло это сатанинское возбранение, не видно. Святой Златоуст говорит, что это были «внезапные и сильные искушения». Феодорит, — что усердию Апостола воспрепятствовали непрерывные искушения, которые обыкновенно воздвигает общий враг; Дамаскин, — что идти в Солунь Апостолу помешали скорби и беды из-за проповеди, кои от сатаны, ибо это он возбудил неверных против Апостола. Амвросиаст пишет: «Сатана полагал препоны Апостолам, чтоб не распространяли света истины среди людей. Он возбуждал неверных препятствовать Апостолам побоями и узами, да не глаголют Слово Божие. Так сказали старейшины иудейские Апостолам: не запрещением ли запретихом вам не учити о имени сем? (Деян. 5:28)». Так, все ограничиваются указанием преград, скорбей, искушений вообще, не определяя их. Можно догадываться, что Апостола удержали злые намерения неверовавших солунских иудеев. Очень вероятно, и в духе иудеев, что они покушались уже на его жизнь и строили ковы. Преследование ими святого Павла даже и в Берии обличает сильное против него раздражение. Может быть, в Берии они, в ярости, высказывались, чего ищут; свои Апостолу слышали то и передали ему. Из Берии, верно, Апостол воротился бы в Солунь, если б не козни этих врагов. Они заставили его бежать далее в Афины. Из Афин, верно, опять Апостол порывался побыть в Солуни, но благоразумие заставило его прежде осведомиться о положении тамошних дел, за чем и послан святой Тимофей. В видах практического применения настоящего места Писания приводим слова святого Василия Великого об этих сатанинских возбранениях. «Может ли, — спрашивает он,—сатана возбранять намерению святого, потому что написано: аз бо Павел единою и дважды хотел прийти к вам, и возбрани нам сатана?» И отвечает: «Из совершаемого нами о Господе, иное совершается по душевному намерению и суждению, а иное производится с помощию тела, или тщанием, или терпением. И сатана не может воспрепятствовать тому, что состоит в душевном намерении и суждении. Но что проводится в исполнение с помощию телесной деятельности, тому Бог нередко попускает делать какие-нибудь препятствия; для испытания и обличения того, кто встречает препятствие, чтоб или обличить переменившего благое намерение, подобно посеянным на камени, которые на короткое время с радостью приняли слово, бывшей же печали, вскоре отпали (Лк. 8:13; Мф. 13:21), или пребывающего в добре показать — то ревнующим о добрых делах, каков сам Апостол, который, много раз намереваясь идти к римлянам и, возбраняемый, как сам в том признался, не оставлял, однако же, сего желания, пока не исполнил преднамеренного, — то терпеливым, каков Иов, который, пострадав столько от диавола, принуждавшего сказать что-либо хульное, или оказаться неблагодарным пред Богом, даже в крайних бедствиях не отступил от благочестивого суждения и от здравых мыслей о Боге. Ибо о нем написано: во всех сих… ничтоже согреши Иов устнама своима пред Богом и не даде безумия Богу (Иов. 1:22)».

Указывает Апостол источник своей о солунянах попечительности, удостоверяя, что его заботы и любовь к ним вызываются его апостольским званием и упованием. Частица бо доказывает. Выразил Апостол свое болезнование о солунянах.—Теперь говорит: ибо как мог я иначе действовать, когда вы упование мое пред Господом? — Святой Павел есть Апостол языков. Обращение всякого языка есть исполнение им своего назначения. В пришествие Господне окажется: и те, и те, и те обращены святым Павлом. Таланты с прибытком.— И будет изречено: вниди в радость Господа твоего.— Вот почему и дорожит святой Павел всяким обращением и блюдет обращенных! Это связано с его вечною участию и составляет его назначение в сей жизни. Вместе с сим он выражает, что в трудах своих и заботах о верующих он не руководствуется никакими расчетами земными. Тем, которые, пользуясь скорым удалением святого Павла, смущали тех, говоря: только горя вам наделал и бросил вас,— в этих словах сильный отпор. Апостол отвечает: как мог я это сделать, когда в их верности вере моя вечная слава? Переносясь мыслию пред лице Господа в пришествие Его и с собою вместе представляя Солунь, Апостол, с одной стороны, удостоверял: вот до какого момента продлится связь наша, — можно ли думать, чтоб ее прервали такие мелкие случайности, какие встретились у вас; с другой — внушал: моя будущая слава и радость не моя только, но и ваша. Вместе обрадованы будем и прославлены; сохраните же себя верными Господу до пришествия Его. Кто бо — фраза, заставляющая постановлять в зависимости будущую славу Апостола заключительно от верности солунян; но как потом стоит: не и вы ли? то, говоря так, Апостол не выделял их из ряда других обращенных им, кои послужат к увенчанию его славою во второе пришествие Христово. Златоуст говорит: «Одни ли македоняне — упование твое, скажи мне, блаженный Павел? — Не одни они… Посему-то присовокупил: не и вы ли? Итак, это не ласкательство, ибо он не просто сказал: вы, но: и вы,— вместе с другими». И точно, для него и филиппийцы — радость и венец (Флп. 4:1), и коринфяне — похваление в день Господа нашего Иисуса Христа (2 Кор. 1:14). Таковы для него и все Церкви, им насажденные и утвержденные. «Представь себе,— говорит Златоуст,— сколько возможно, всю Церковь, насажденную и утвержденную Павлом; кто бы не порадовался о таком ее многочадии и благочадии?» Упование, радость, венец похваления — разные стороны одного и того же момента — предстания пред Господа во второе Его пришествие. Упование — опора дерзновения, что осмелится кто предстать, а не пасть ниц и вопиять: горы падите — на чем утверждается? — На добросовестном, без жаления себя, исполнении дел, к которым кто призван, на должном, во славу Божию, употреблении талантов, какие кому вверены от Господа. Радость определяет состояние сердца во время предстания Господу. У Апостола будет не страх, а радость — от сознания, что совесть во всем чиста пред Господом. Совесть будет удостоверять, что все зависящее сделано без опущения и фальши, и осенять сердца благонадежием. Отсюда — обрадование духа. Венец похваления — воздаяние, венчающее обрадованное сердце светлым положением, в сонме прославленных святых и ангелов. Венец похваления — не то, чем особенно похвалиться можно, а за что особенно похвалят, венец похвальный, прехвальный, блестящая слава… Все сии три стороны выражает Господь в притче Своей одним изречением: добре, рабе благий и верный… вниди в радость Господа твоего (Мф. 25:21). Феофилакт так перифразирует речь святого Павла: «Надеюсь, что великого сподоблюсь ради вас дерзновения пред Христом Господом и радости, того ради самого, что вы и ныне есте и тогда будете для меня венцом похваления, то есть венцом блестящей славы».