Евангелие дня 26 ноября вторник

Тогда во второй половине Он уже вполне ясно раскрыл учение о Себе, как о «добром пастыре». Как главное отличительное свойство истинного пастыря, Господь указывает: 1) Самоотвержение даже до смерти, ради спасения овец

¹²А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их.

¹³А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах.

Здесь под «наемником» надо разуметь тех недостойных пастырей, которые, по выражению св. прор. Иезекииля, «пасут самих себя» (Иез. 34:3) и бросают своих пасомых на произвол судьбы, как только им угрожает опасность. Под «волком» разумеется «диавол», а также его служители, губящие «овец».

¹⁴Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня.

Как главное отличительное свойство истинного пастыря, Господь указывает:.. 2) Знание своих овец.

¹⁵Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец.

Это знание в высшей степени принадлежит Ему: это взаимное знание друг друга пастыря и овец должно быть подобно взаимному знанию Бога Отца и Бога Сына: «Якоже знает Мя Отец, и Аз знаю Отца» См. комм. к Ин. 10:11

¹⁶Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь.

Под «иными овцами», «иже не суть от двора сего», но которых тоже «Ми подобает привести», Господь разумеет, конечно, язычников, также призываемых в Царство Христово.

Евр.7:26–8:2

₂₆Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес,

₂₇Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого.

₂₈Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного.

глава 8

₁Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах

₂и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.

Феофилакт Болгарский блаженный

²⁶Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес,

Из этих слов ясно, что как выше, так и теперь говорит о плоти. Ибо, кто может сказать подобное о Боге, и не постыдится ли, прилагая это к непостижимой природе Божией? Итак, Он — святой. Такой, Который не оставляет ничего должного, что, подобает Ему совершить; и непричастный злу, то есть чужд коварства и зла. И не было лжи в устах Его (Ис. 53:9; ср. 1 Пет. 2:22). Непорочный. И это также кто может назвать похвалой для Бога: ибо Он имеет такую природу, что не оскверняется. Ясно, что говорит это о человечестве одного Христа. Отделенный от грешников и превознесенный выше небес. Первосвященники по закону, говорит, хотя бы и были во всем прочем святыми, Однако, как люди, не чужды пороков и не вполне отделены от грешников. Ибо как иначе, если и сами они причастны прегрешениям? И кроме того, никто из них не был на небе: наш же Первосвященник, вместе с тем, что Он преисполнен всякой добродетели и отделен от грешников, еще и превознесен выше небес, воссев на самом престоле Отца. Выражение превознесенный, как очевидно, употреблено о Нем по плоти. Ибо, как Бог Слово, Он всегда был выше небес.

²⁷Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого.

Сказавши, что наш Первосвященник отделен от грешников, теперь он распространяется об этом и говорит, что Он настолько свободен от грехов, что, и принесши в жертву собственное тело, не за Самого Себя принес его, ибо как возможно это, когда Он не совершил греха, но за нас. Есть, однако, и другое преимущество. Первосвященники по закону ежедневно приносили жертвы, так как они не могли сразу очистить; Он же принес жертву, имеющую такую великую силу, что в один раз очистил чрез нее мир. Итак, Христос и в этом отношении превосходит священников. Ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Что это значит? То, что Он принес жертву за грехи людские, а не за Самого Себя. Однажды, говорит, священнодействовал, после же этого воссел одесную Отца, как Господь. Чтобы ты, слыша, что Он священник, не подумал, что Он постоянно стоит и священнодействует, показывает, что Он стал священником по домостроительству. Когда же домостроительство было окончено, Он снова воспринял собственное величие.

²⁸Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного.

Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи;

Чтобы ты не подумал, что хотя однажды принес, однако и за Самого Себя, то теперь доказывает, что не за собственные Свои грехи принес. Ибо закон поставляет первосвященниками простых людей, имеющих немощи, то есть тех, которые не могут противостоять греху, но которые и сами, как немощные, подвергаются падениям. Он же, как Сын, будучи так силен, как может иметь грех? А не имея греха, для чего бы Он принес жертву за Самого Себя? Но и за других не много раз, а однажды. Как всемогущий, Он чрез единичное приношение жертвы в силах был совершить все. Под немощью разумей, как во многих местах говорит сам Павел, грех и даже смерть. Ибо, так как первосвященники по закону смертны и немощны, то они и сами не были безгрешными, и других не могли очистить. Он же бессмертен и силен. Послушай и то, что следует далее.

А слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного.

Наблюдай противоположения. Там закон, здесь слово клятвенное, то есть вернейшее, истиннейшее: там люди, конечно, рабы, здесь Сын, разумеется. Господь: там немощные, то есть претыкающиеся, имеющие грехи, повинные смерти, — здесь же совершенный во век, то есть вечный, всемогущий, не ныне только, но всегда безгрешный. Посему, если Он совершенен, если никогда не согрешает, если всегда жив, то ради чего Он принес бы жертву за Самого Себя, или вообще много раз за других?

глава 8

¹Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах

Главным (т.е. «головным», — Прим.Ред.) всегда называется самое важное; когда кто-нибудь в немногом хочет передать самое существенное, то говорит, что он обращает на это внимание во главе всего, подобно тому как голова, хотя и мала по величине, составляет важнейшую часть тела. Так и теперь апостол говорит: главное же в том, о чем говорим, то есть я выскажу самое важное и вкратце обнимающее многое: — мы имеем Первосвященником Бога. Ибо сидение не свойственно никому другому, кроме Бога. Заметь же, как, сказав много униженного, именно: Первосвященник, ходатайствует пред Отцом, и то, что свойственно человечеству, восходит к высокому и к тому, что свойственно Божеству. Поступает же так всегда, как и Наставник его в Евангелии, чтобы чрез уничиженное руководить слушателем, так чтобы он воспринял слово: ибо иначе слушатель не понимает, если не восходит постепенно; чрез возвышенное же он научает, что то униженное было снисхождением. Престолом же величия называет престол Отца, или потому, что Отец мог быть назван величием для Него, или же просто потому, что престол величия есть наивысший престол.

²и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.

Как земные первосвященники, входя во Святое святых, служили, так и Он поистине есть служитель святых, истинных, пренебесных святилищ. Казалось бы, Павел здесь противоречит самому себе. Ибо в начале сказал: кому когда от Ангелов сказал Бог: сиди одесную Меня? Не все ли они суть служебные духи? (Евр. 1:13-14), как бы давая понять, что служителю и не подобает сидеть. Теперь же, сказав: воссел одесную престола, снова представляет Его служителем. Итак, каким образом говорит это, если не по совершенному снисхождению к слушателям, и смешивая уничиженное с высоким? А некоторые поняли: «святым служитель«, т.е. освященным Им людям. Ибо, говорит (ап. Павел, — Прим.Пер.), Он — наш Первосвященник. И скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Здесь ободряет уверовавших иудеев. Ибо так как, вероятно, они недоумевали, говоря: мы не имеем такой скинии, то вот, говорит, более великая скиния и истинная — само небо. Ибо ветхозаветная скиния была образом этой: и ту водрузил человек, или Веселиил (Исх. 31:2), или Моисей, эту же — Бог. Здесь же заметь, согласно святому Иоанну Златоусту, что небо и не движется, и не шаровидно: ибо выражение: воздвиг исключает и то и другое.

Святителю Иоанну Златоусту

Тропарь, глас 8

Уст твои́х я́коже све́тлость огня́ возсия́вши благода́ть,/ вселе́нную просвети́:/ не сребролю́бия ми́рови сокро́вища сниска́,/ высоту́ нам смиренному́дрия показа́./ Но твои́ми словесы́ наказу́я, о́тче Иоа́нне Златоу́сте,// моли́ Сло́ва Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Воссиявшая как светоч огненный уст твоих благодать вселенную просветила; нестяжания сокровище для мира ты собрал, высоту смиренномудрия нам показал. Но, словами твоими нас наставляя, отче Иоанн Златоустый, моли Слово, Христа Бога, о спасении душ наших.

Кондак, глас 6

От Небе́с прия́л еси́ Боже́ственную благода́ть/ и твои́ми устна́ми вся учи́ши/ покланя́тися в Тро́ице еди́ному Бо́гу,/ Иоа́нне Златоу́сте, всеблаже́нне преподо́бне,/ досто́йно хва́лим тя:// еси́ бо наста́вник, я́ко Боже́ственная явля́я.

Перевод: Принял Ты с небес Божественную благодать и устами твоими всех учишь поклоняться единому в Троице Богу, Иоанн Златоустый, всеблаженный, преподобный, по достоинству восхваляем тебя: ибо ты наставник наш, Божественное изъясняющий.

Молитва

О, святи́телю вели́кий Иоа́нне Златоу́сте! Мно́гая и разли́чная дарова́ния от Го́спода прия́л еси́ и, я́ко раб благи́й и ве́рный, вся да́нныя тебе́ тала́нты до́бре умно́жил еси́: сего́ ра́ди вои́стину вселе́нский учи́тель был еси́, я́ко всяк во́зраст и вся́ко зва́ние от тебе́ поуча́ется. Ты еси́ отроко́м — послуша́ния о́браз, ю́ным — целому́дрия свети́ло, муже́м — трудолю́бия наста́вник, ста́рым — незло́бия учи́тель, и́ноком — воздержа́ния пра́вило, моля́щимся — вождь от Бо́га вдохнове́нный, му́дрости и́щущим — ума́ просвети́тель, вити́ям доброглаго́ливым — сло́ва жива́го исто́чник неисчерпа́емый, благотворя́щим — милосе́рдия звезда́, нача́льствующим — правле́ния му́драго о́браз, пра́вды ревни́телем — дерзнове́ния вдохнови́тель, пра́вды ра́ди гони́мым — терпе́ния наста́вник: всем вся был еси́, да вся́ко не́кия спасе́ши. Над все́ми же си́ми стяжа́л еси́ любо́вь, я́же есть соу́з соверше́нства, и то́ю, я́ко си́лою Боже́ственною, вся дарова́ния во еди́нем лице́ твое́м во еди́но совокупи́л еси́, и ту́южде любо́вь, разделе́нная примиря́ющую, в толкова́нии слове́с апо́стольских всем ве́рным пропове́дал еси́. Мы же гре́шнии, по еди́ному ки́йждо свое́ дарова́ние иму́ще, едине́ния ду́ха в сою́зе ми́ра не и́мамы, быва́ем тщесла́вни, друг дру́га раздража́юще, друг дру́гу зави́дяще: сего́ ра́ди дарова́ния на́ша разделе́нная не в мир и спасе́ние, но во вражду́ и осужде́ние нам явля́ются. Те́мже к тебе́, святи́телю Бо́жий, припа́даем, раздо́ром обурева́еми, и в сокруше́нии се́рдца про́сим: моли́твами твои́ми, отжени́ от серде́ц на́ших вся́ку го́рдость и за́висть, нас разделя́ющия, да во мно́зех у́дех еди́но те́ло церко́вное бу́дет, да по словеси́ твоему́ моли́твенному возлю́бим друг дру́га и единомы́слием испове́мы Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, Тро́ицу Единосу́щную и Неразде́льную, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.