Таинства Православной Церкви

ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ ПОНЯТИЯ О ТАИНСТВАХ ЦЕРКВИ

Священник Константин Щербак

Библейские предпосылки церковных Таинств

«Слово Таинство в Священном Писании первоначально обозначает вообще всякую глубокую, сокровенную мысль, вещь или действие (1 Кор. 13.2). В особенности этим словом обозначается божественное домостроительство спасения рода человеческого (1 Тим. 3.16), которое изображается тайной, непостижимой ни для кого, даже для самих ангелов (Рим. 14.24; Еф. 1.9; 3.39; Кол. 4.3; 1 Пет. 1.12). В еще более частном смысле слово Таинство в Священном Писании означает такое отношение божественного домостроительства к верующим, в силу которого невидимая благодать Божия непостижимым образом сообщается им в видимом (1 Кор. 4.1). В приложении к церковным священнодействиям слово Таинство обнимает и то, и другое и третье понятие» . Как отмечает архим. Ианнуарий (Ивлиев): «По сути дела вся харизматическая жизнь Церкви как Тела Христова есть таинство в библейском смысле» .
Одним из необходимых признаков таинств считается их богоучрежденность. О некоторых из таинств Христос сам говорил во время Своей земной жизни, они являются важнейшими и выстраиваются, согласно Евангельскому откровению, от Покаяния (см.: Мк 1.14-15), ко Крещению (ср.: Деян. 2.38) и Евхаристии. В заповеди апостолам «вязать и решить» (см. Мф 16.19; 18.18), а также в благословении апостолам прощать грехи (Ин 20. 21-23), выражено священническое поручение апостолам к совершению Исповеди. Обещание ученикам послать «другого Утешителя» (Ин 14.16) осуществившееся в Сошествии Святого Духа на апостолов в Пятидесятницу задало онтологический вектор таинствам Священства и Миропомазания. Ещё в Ветхом Завете, выраженное как заповедь Божия (Быт. 2.24), таинство Брака обрело благодатное освящение Христом в Кане Галилейской (Ин 2. 1-11). Таинство Елеосвящения находит основание в исцелении больных апостолами по повелению Христа идти на проповедь (Мк 6. 12-13), и затем, уже как установление выражается в послании апостола Иакова (Иак. 5. 14-15). Итак, ниже приведены некоторые наиболее характерные тексты Священного Писания Нового Завета, говорящие об основных церковных таинствах.

Таинство Крещения:

«Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28. 19–20); «Кто будет веровать и креститься, спасен будет…» (Мк 16.16).

Таинство Миропомазания:

«Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святаго. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго» (Деян 8. 14–17).

Таинство Евхаристии:

«Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. … Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. … Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин 6. 51, 54, 56). См. также повествование о Тайной Вечери.

Таинство Покаяния:

«Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин 20. 21–23); «Истинно говорю вам [апостолам]: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф 18.18).

Таинство Елеосвящения:

«Они [апостолы] пошли и проповедывали покаяние; изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк 6. 12-13); «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак 5. 14–15).

Таинство Священства:

«Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе… с возложением рук священства» (1 Тим. 4. 14); «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2 Тим 1. 6); «Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они [апостолы] помолились с постом…» (Деян. 14. 23).

Таинство Брака:

«В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк 10. 6-9); «Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф 5. 31–32).

Вопрос о числе церковных Таинств

Отцы Церкви IV в. выделяли два основополагающих таинства: Крещение и Евхаристия, или же говорили о таинствах «посвящения» (Крещение и Миропомазание) и Евхаристии – без чего невозможно спасение. Позднее к таинствам причислялись и другие священнодействия Церкви. Так, например, Феодор Студит (+826) уже приводит список из шести таинств: святое «просвещение» – Крещение, Евхаристия, Миропомазание, а также рукоположение во священники или епископы, пострижение в монахи и погребальная служба; в число таинств не включаются: Брак и Елеосвящение.
Формула седмеричного числа Таинств утвердительно появляется на Западе в начале XII в. – она встречается в так называемом завещании Оттона Бамбергского (ум. 1139) к жителям Померании, обращенным в христианство. В это же время, учение о семи таинствах находят у Гуго Виктора (ум. 1140) и Петра Ломбардского (ум. 1164) , с именем которого обычно связывают начало распространения западного схоластического учения о седмиричном числе таинств, в последствие, закрепившееся как непреложное учение римской Церкви. Согласно этому учению в число семи таинств входят: Крещение, Евхаристия, Миропомазание, Священство, Брак, Елеосвящение и Покаяние.

Учение о семи таинствах на Востоке в первый раз появляется в 1267 году в Исповедании веры императора Михаила Палеолога (1225 – 1282), которое было адресовано папе Клименту IV (документ был подготовлен латинскими богословами). Здесь 7 таинств Церкви соответствуют символике этого числа в Священном Писании (семь даров Святого Духа у пророка Исайи 11:2-3, семь дней творения) .
Византийский монах Иов (+1270) в это же время говорил о 7-ми таинствах, включая в их число монашеский постриг (святую схиму), и объединяя Елеосвящение с Покаянием в одно таинство. Симеон Солунский (+1429) также указывал на сакраментальный характер пострига в монашество .

Иосиф Эфесский (XV в.) считал, что «церковных таинств не семь, но больше», и говорил о 10-ти таинствах, добавляя к семи известным: освящение храма, погребение и монашеский постриг .

Григорий Палама (+1359), возвращаясь к мысли отцов «золотого века», провозглашает, что в Крещении, Евхаристии и Миропомазании укоренено все наше спасение, поскольку вся икономия Богочеловека реализуется в них. Его современник Николай Кавасила (+1391) в свой труд о «Жизни во Христе» вкладывает толкование Крещения, Миропомазания и Евхаристии, которые являются таинствами по преимуществу .

Иоанн Мейендорф, прот. делает заключение: «Очевидно, Византийская Церковь формально никогда не признала какого-то конкретного перечня; многие авторы принимают стандартный ряд из семи таинств – Крещение, Миропомазание, Евхаристия, священство, брак, покаяние и елеосвящение, – тогда как иные предлагают более пространные перечни. Но есть и третьи – они настаивают на исключительном и выдающемся значении Крещения и Евхаристии, основного христианского посвящения в «новую жизнь» .

Таким образом, на Востоке мы не видим строгого учения о семи таинствах; основополагающими и необходимыми для спасения таинствами можно считать:
1. Крещение.
2. Миропомазание.
3. Евхаристия.

При этом, по сути дела, Евхаристия не есть одно из Таинств, но является «Таинством таинств», стоящим в онтологическом выражении самой Церкви – исполнение Церкви как Тела Христова осуществляется в Евхаристии. Архимандрит Киприан (Керн), указывает что «… природа самой Церкви – евхаристична. Церковь есть Тело Христово. Евхаристия есть также Тело Христово. Поэтому без Евхаристии нет церковности, нет, и не может быть оцерковления жизни» .

Кроме этого таинствами следует считать:
4. Покаяние.
5. Священство.
6. Брак.
7. Елеосвящение.

Согласно учению восточных отцов Церкви к числу таинств также могут быть отнесены:
8. Освящение храма.
9. Монашеский постриг.
10. Погребение.

Относительно последних трех сложно найти прямое основание в Священном Писании, но при желании косвенное обоснование им можно найти. Можно заключить, что Таинств столько, сколько надо для жизни Церкви в историческом бытии. Их может быть семь, но их может быть и больше, и меньше.

Объективная и субъективная сторона совершения Таинств:
о действительности и действенности Таинств

По учению православной Церкви: «Таинства суть богоучрежденные священные действия, в которых под видимым образом сообщается верующим невидимая благодать Божия. Отсюда необходимые признаки таинств: богоучрежденность, невидимая благодать и видимый образ совершения» . «Внешние знаки в таинствах имеют значение не сами по себе, а для человека, который по самому устройству своей природы нуждается в видимых средствах для усвоения невидимой силы Божией… В каждом Таинстве сообщается верующему христианину определенный дар благодати, свойственный именно известному Таинству … условиями для совершения и действенности таинств признаются присутствие двух сторон таинств: объективной и субъективной. Первая сторона (объективная) состоит в правильном совершении Таинства законно поставленным иерархическим лицом, при соблюдении известной определенной внешней формы… согласно божественному установлению; субъективная же сторона таинств заключается во внутреннем настроении и расположении христианина, принимающего таинство. Первая сторона таинств составляет условие для действительности таинств; вторая служит условием для их благодатной действенности» .
Это учение об объективной и субъективной стороне Таинства (т.е. о его действительности и действенности), выраженное в церковном предании на основании богословских суждений блаж. Августина, в первую очередь, получило развитие в традиции западного богословия. Но в целом, с небольшими оговорками, было воспринято и в восточно-православной традиции.
В этих рассуждениях относительно действительности Таинств имеет место одна неразрешимая антиномия : Абсолютная независимость Божьего дара (именно как даром данного), здесь ставится в зависимость от земной человеческой «причинности» – наличие законно рукоположенного священника и правильно совершаемого чинопоследования. Согласно православному богословию, следует говорить, что Таинство совершается не потому, что священнику через рукоположение делегировано законное право его совершать, вызывая тем самым ответное действие со стороны Бога, а потому, что руками священника действует сам Христос (священник прообразует священническое служение Христа). В таком случае, правильность чинопоследования является важным, но второстепенным фактором действительности Таинства.
Итак, – «Действительность таинств, по православному учению, не зависит от заслуг или достоинств лиц, совершающих и приемлющих таинства; спасительное же действие таинств обусловливается известным нравственным состоянием человека, приемлющего таинство; оно требует от человека веры, сознания великого значения и важности таинства и, наконец, искреннего желания и полной готовности принять его. При отсутствии этих требований, принятие таинства служит к осуждению» .

О развитии богословия Таинств на Западе

Как уже отмечалось, в западном богословии имело место учение о двух сторонах совершения Таинств (объективной и субъективной). Это учение о действительности и действенности Таинства, фактически закрепилось и в православной традиции. Но в эпоху господства средневековой схоластики в католической Церкви получило развитие такое богословие таинств, на основании которого уже утверждалось, что «от достоинства и качества лиц, совершающих и приемлющих таинства, не только не зависит действительность таинств, но не зависит и спасительное действие их. Эта теория таинств известна под особенным латинским термином «opus operatum» . Таинство считалось как действительным так действенным «ex opera operato», т.е. через совершенное действие, – вследствие действия, совершенного верно рукоположенным священником, не находящимся под запрещением, по «правильному» чинопоследованию с соответствующей совершительной формулой того или иного Таинства. Справедливости ради следует отметить, что на сегодня в католической Церкви намечаются некоторые тенденции на возвращение к исконному богословию Таинств.
В восточно-православном богословии таинств указанное учение «opus operatum» совершенно отвергнуто, хотя при этом во многие православные учебные пособия по догматике было заимствовано положение о совершительной формуле таинства, фактически не являясь православным учением. Например, в таинстве Крещения совершительной формулой является: «Крещается раб (-а) Божий (-ия) … во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» (по православному чинопоследованию). В таинстве Евхаристии, согласно католическому богословию, – установительные слова Господа: «Примите, ядите…» и «Пийти от нея вси…» . В таинстве Брака – засвидетельствованное в Церкви согласие молодых и клятвенное обещание (которого нет в современном православном требнике).
Ещё одним коренным отличием богословия Таинств западной традиции является присвоение священнику, совершающему Таинство, персонификации со Христом в определенные моменты священнодействий. Словесные формулы совершения Таинств в католической традиции обычно произносятся от первого лица «Я крещаю…», «Я прощаю…» и т. п. С точки зрения православного вероучения Сам Христос является Первосвященником по преимуществу и Таинства Церкви совершаются самим Богом, поэтому и формулировка не «Я крещаю…», а «Крещается…». Таким образом, в католической традиции мыслиться, «…что священники в какие-то моменты службы замещают собой Христа, действуют как Христос и исполняют Его служение. Но в Православии совсем иной подход… Сам Христос невидимо присутствует за каждым богослужением и совершает его вместе с нами. Священники отнюдь не подменяют собой Христа, но являют нам Его икону, Его образ, возводящий нас к тому Первообразу, Который и действует в Таинстве … совершающей Таинство Личностью является всегда Сам Господь» .
В протестантских конфессиях проявилась иная крайность: «…лютеране утверждают, что таинства суть только внешние знаки или символы нашего союза со Христом и нашего пребывания в церкви Христовой; цель их и существо состоят в напоминании нам дела спасения, совершенного Христом, и через то в возбуждении и укреплении в нас веры во Христа. Реформаты учат, что таинства суть символические знаки, сами по себе бессодержательные, свидетельствующее лишь о принадлежности верующего к христианской церкви. …По учению лютеран, действительность и действенность каждого Таинства зависит от веры лиц, его приемлющих» . В различных протестантских деноминациях значительная часть таинств оказалась отброшенной за ложной ненадобностью.

По сложившейся схоластической традиции известные церковные Таинства условно классифицируют на несколько категорий:

1. НЕПОВТОРЯЕМЫЕ (Крещение, Миропомазание, Священство) и ПОВТОРЯЕМЫЕ (Исповедь, Евхаристия, Елеосвящение, Брак). Хотя, по сути, таинство Брака неповторимо, но Церковь снисходительно благословляет повторные браки, что каноническими правилами всегда расценивается как проявление греха.

2. НЕОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ (Священство, Брак, Елеосвящение) и ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ для всех верующих, т.е. необходимые для спасения (Покаяние, Крещениe, Миропомазание, Причащение). Иногда Елеосвящение относят к обязательным таинствам, подразумевая, что при нормальном течении жизни рано или поздно придет время, когда оно будет необходимо.

С позиций восточно-православного богословия «…Таинства являются церковными актами, а потому они должны рассматриваться не только с точки зрения тех, над кем они совершаются, но с точки зрения того, что в самой Церкви происходит. Таинства имеют отношение ко всей Церкви, во всей ее полноте, а не только к отдельным верующим. Поэтому, крайне недостаточно деление таинств на таинства, совершаемые над всеми верными (Крещение, Миропомазание, Евхаристия и в настоящее время Покаяние), и на те, которые совершаются только над некоторыми (Священство, Брак, Елеосвящение и в древней церкви – Покаяние)» .

О взаимосвязи Евхаристии с другими Таинствами

«Вокруг служения Евхаристии, как вокруг центра, сплелся венок прочих богослужебных таинств. Для них всех характерна соотнесенность с евхаристическим центром: полная форма христианской инициации (крещение, миропомазание и первое причастие) дает человеку право на Евхаристию и открывает для него жизненный обмен между Богом и человеком. Таинства покаяния и елеопомазания больных возвращают в евхаристическую общину человека, попавшего в ситуацию кризиса (кризиса в отношениях с Богом и со своим ближним или же телесного кризиса) и по этой причине не участвующего в Евхаристии. Брак, как «малая церковь» или как «ячейка Церкви», образует основу Церкви как евхаристической общины; в браке, благодаря деторождению, имеет место пополнение членов общины. Таинство рукоположения священнослужителей вносит в евхаристическую общину, вследствие различия в служениях, структурный порядок» .
Как отмечает прот. Николай Афанасьев: «…назначение всех таинств есть подготовка к участию в Евхаристии. Все они имеют задачей ввести, по выражению псевдо-Дионисия, в «священносовершительную Евхаристию». По отношению к Евхаристии все таинства имеют до некоторой степени инструментальный характер. …Без Евхаристии все таинства остались бы незаконченными – их цель не была бы достигнута.» . Так: «псевдо-Дионисий (De eccl. hierarch. III,1) называет Евхаристию «Таинством таинств» и считает, что «каждое из иерархических священнодействий, как незавершительное [будучи незавершенным], не совершает окончательно приобщения нашего». Соответствующая схолия святого Максима Исповедника объясняет: «Незавершительное означает, что никакое таинство не бывает совершенно без причастия». Григорий Палама в своем «Исповедании Православной веры» говорит: «Мы любим все церковные предания, записанные и незаписанные, и прежде всего – таинственное и всесвятое священнодействие, причащение и молитвенное собрание, в котором совершаются и другие священнодействия». Симеон Солунский учит, что «завершение всякого священнодействия и печать всякого Божественного таинства есть священное причащение» .
Итак, «Евхаристия есть таинство таинств, но она не есть центральное таинство в Церкви, она есть таинство Церкви. Для первоначального и древнего сознания жизнь, деятельность и служение каждого члена Церкви находили свое выражение через участие в Евхаристическом собрании. Вне Евхаристического собрания не могло быть ни деятельности, ни жизни в Церкви. Исключение из него было отлучением от Церкви. Тот, кто в нем не участвует, не живет в Церкви, так как Евхаристическое собрание есть выражение Церкви во всей ее полноте. Церковь там, где имеется Евхаристическое собрание, так как Церковь там, где Христос, а Христос присутствует в полноте Своего Богочеловеческого тела в Евхаристии. Присутствие Христа в Евхаристии есть Его возвращение в Духе, как предвосхищение Его второго пришествия. В Евхаристии Он приходил, приходит и придет. Прошлое, настоящее и предельно-будущее соединяются, образуя полноту Церкви в ее единстве и единство ее в полноте» .

О делении богослужения на «общественное» и «частное»

Под влиянием схоластического «школьного» богословия в литургическое сознание верующих твердо проникло различие между богослужением «общественным» и «частным», получившим в современном прочтении несколько унизительное именование «требоисполнение». При этом в область треб или «частных» служб попали Таинства Крещения, Миропомазания и Брака, не говоря о молебнах, панихидах, отпеваниях и т. п. Такой подход предполагает взгляд на Таинства с точки зрения того над кем они [таинства] совершаются.
Это размежевание между «общественным» и «частным» в богослужении находится в коренном противоречии с основным и исконным православным пониманием любого христианского богослужения, как акта Церкви, в котором нет, и не может быть, ничего «частного». Подход к церковным Таинствам с точки зрения тех, над кем они совершаются, приводит к тому, что в сознании верующих Таинства перестают восприниматься как акты всей Церкви. И как результат искажения иконного учения о церковных Таинствах, – «…выступает крайняя индивидуализация таинств. Большинство из них рассматривается как индивидуальные акты [требы], совершаемые над индивидуальными членами Церкви, к которым остальные члены как будто не имеют отношения. В современной практике в таинствах верующий стоит перед Богом при посредстве священника. Церковь, в которой совершаются таинства, обычно не знает о них. Более чем показательно, что таинства содержатся у нас в «Требнике» …в отличие от священнодействий, которые содержатся в «Служебнике» и которые имеют общественный характер» . Справедливости ради, следует сказать, что в древнем славянском понимании слово «треба» имело сакральный смысл в значении: «жертвоприношение», «исполнение священного обряда» . «Совершаются ли таинства над всеми или над некоторыми, они совершаются в Церкви, они имеют отношение ко всей ее жизни и ко всем ее членам. Когда совершаются таинства, то в самой Церкви нечто совершается, в церковной жизни что-то происходит, что имеет отношение ко всей этой жизни.
Таинства являются церковными актами, причем эти акты имеют исключительное значение в жизни Церкви. Без них Церковь не может существовать в историческом бытии, они необходимы для ее жизни. В таинстве приема в Церковь (Крещение и Миропомазание) совершается прием новых ее членов. Через это таинство и в нем в Церкви рождается новый человек, призванный Богом к служению в ней. Это – акт, имеющий отношение ко всей Церкви во всей ее полноте, а не только к некоторым ее членам, акт огромного значения, без которого Церковь не может существовать. В таинстве Хиротонии в ней поставляются ее предстоятели; поставление епископа имеет значение не только для него самого, не только для той церкви, для которой он поставляется, но для всей Церкви, для всех ее верных. Значение этого акта выступает из того, что нет Церкви без предстоятеля. Служение епископа абсолютно необходимо для бытия Церкви. С этой точки зрения не имеет значения, что таинство Священства совершается только над некоторыми, а Крещение и Миропомазание – над всеми. Все эти таинства необходимы для жизни Церкви, они отличают в ней самой существенные моменты ее бытия. В таинстве Покаяния кающийся вновь возвращается в лоно Церкви для жизни и действования в ней, чего он был временно лишен. Это не индивидуальный акт, который касается только кающегося и епископа, он имеет отношение ко всем членам Церкви. Достаточно напомнить, что споры о приеме павших в церковное общение потрясли всю Церковь. Таинство Брака также имеет отношение ко всей Церкви. В нем отмечается изменение положения в жизни членов Церкви, признаваемых ею в качестве мужа и жены» .
Таким образом, благодатные дары, получаемые в Таинствах, «…становятся явленными в церкви через свидетельство Церкви, а не через факт самого священнодействия», совершаемого правильно поставленным священником по правильному чину. «Явление даров Духа в таинстве через свидетельство Церкви не есть только особенность таинств. Каждый церковный акт основан на открывшейся Церкви воле Божьей, Церковью принятой и засвидетельствованной . <…> Отличие таинств от остальных церковных актов состоит в том, что первые облекаются в форму священнодействий. <…> Таинства являются священнодействиями, совершаемыми согласно воле Божьей, в которых испрашиваемые Церковью дары Духа явлены Церкви через ее свидетельство» .

Различие понятий «таинство», « тайнодействие», «обряд» и «обычай»

Понятие ТАИНСТВО относиться к актам Церкви, выраженным как установленное Богом, церковное священнодействие, сообщающее под видимым образом невидимую благодать Святого Духа верующему человеку (Ср.: Катехизис Православной Церкви). Из этого следует, что Таинства являются действиями богоустановленными, содержатся в Церкви, ею же и совершаются (через посредство священника или епископа), имеют определенный чин совершения (видимым образом) и сообщаются только верными. Сюда же можно добавить, что условием принятия Благодати Святого Духа и Её действенности является, помимо указанных критериев, сам человек принимающий таинство, но объективная сторона таинства (действительность) при этом всегда остается – Бог действует в Таинствах.
На православном востоке в патристическую эпоху специального термина для обозначения церковных таинств как особой категории церковных деяний не существовало. Изначально греческий термин μυστήριον (тайна, таинство) вообще употреблялся в более широком смысле «тайны спасения» . «В сочинениях святых отцов можно найти немало вполне определенных объяснений онтологической сути христианского таинства и священнодействия. Они основываются на неразделимом единстве материального и духовного, в гармоничном согласии внутренних и внешних черт богопочитания, в единстве и неизменности формы духовного общения человека с Богом» .

Семеон Солунский говорит «Так как мы двойственны, состоя из души и тела, то и священнодействия Христос предал нам, имеющие две стороны, так как и Сам истинно соделался ради нас сугубым [т. е. из двух], пребывая истинным Богом и соделавшись истинным Человеком. Таким образом, Он благодатию Духа мысленно освящает наши души, а чувственными водою, елеем, и хлебом, и чашею, и прочим, что освящается Духом, освящает и тела наши и дарует всесовершенное спасение» .

Псевдо-Дионисий, говоря о церковных таинствах сообщает: «Божественный луч не иначе может нам воссиять, как под многоразличными, священными и таинственными покровами, и притом, по отеческому промыслу, приспособительно к собственному нашему естеству» .

В традиции схоластического богословия принято давать принципиальное различие понятиям «таинство» — (лат.) sacramentum, и «тайнодействия» — (лат.) «sacramentalia». У классических восточных отцов такой классификации мы не находим, но для некоторой ясности понятий стоит об этом сказать. Различные церковные акты и священнодействия не входящие в число семи Таинств именуют ТАЙНОДЕЙСТВИЯМИ. К таковым могут быть отнесены: освящение воды, освящение храма, монашеский постриг, отпевание усопших и т.п. «Трудно провести грань между таинствами и обрядами [имеются в виду тайнодействия], через которые также преподаются благодатные дары. К тому же условия их совершения бывают те же, что и для святых таинств» . Стоит учитывать, что, как и в вышеприведенной цитате, в пособиях по литургике не редко, говоря о тайнодействиях, употребляют понятие «обряд». Так в учебном пособии П. Ю. Малкова предлагается следующая интерпретация обряда: «обряд – это целостное богослужение, которое не входит в число семи церковных Таинств; в этом смысле обрядами, например, являются водосвятные молебны или панихида» . Такое понимание этого понятия тождественно латинскому «sacramentalia» – тайнодействия.

Николай Афанасьев указывает, что между тайнодействиями и таинствами всегда имеется граница, которая отделяет одни от других. «Таинства не потому таинства, что через них преподается благодать в большей степени, чем в остальных сакраментальных актах и во всех литургических действиях Церкви. Обозначая особенно значительные моменты в жизни верующих, над которыми они совершаются, таинства одновременно, еще в большей степени, обозначают наиболее значительные моменты в жизни самой Церкви, без которых невозможно эмпирическое бытие Церкви. Их сакраментальная значительность проявляется в том, что ниспосланные в них дары Духа явлены всей Церкви. Не дары Духа, преподаваемые в них, а явление в них этих даров через Церковь и в Церкви, выделяет их по их значительности из ряда других сакраментальных актов. Естественно, что таких моментов в жизни Церкви может быть ограниченное число. Таинства установлены Богом в Церкви и через Церковь, и в них Бог благоволил являть всей Церкви ниспосылаемые Им дары Духа Святого» .
Теперь разберемся с понятием ОБРЯД. «Обряды имеют, во-первых, церковное, а не божественное происхождение. Во вторых, …обряды призывают благословение Божие на внешнюю жизнь и деятельность человека» . «Старый обряд и новый обряд. Восточный обряд и западный обряд. Обряд крещения, венчания, крестного знамения, возжигания свечей и каждения. Современный христианин настолько привык к слову обряд, что уже не мыслит без него и самого христианства. И действительно, многие не могут представить религиозную и церковную жизнь без этого привычного и почти что родного понятия…» – отмечает старообрядческий мыслитель Глеб Чистяков. – «Между тем, еще каких-то сто лет назад термин «обряд» совершенно не употреблялся в среде древлеправославных христиан, не знала его ни древнерусская, ни византийская, ни древнехристианская церкви. Понятие «обряд» отсутствует в учении апостолов, отцов церкви и вселенских соборов» .
Западная схоластика, ставшая одним из основных инструментов богословия, с её стремлением к строгой систематизации и дифференциации создала предпосылки к созданию рациональной, математически выверенной богословской системы знаний, разделив, в том числе, и литургические священнодейстивия Церкви на разные по степени важности категории. «В религиозно-философской мысли Запада начинает доминировать аналитический, систематизаторский метод, стремящийся разделить в бытии Церкви «главное» от «второстепенного», заменить синтез всеединства схоластической классификацией» . В конечном итоге, уже в эпоху «нового времени», в богословском представлении о церковных таинствах и священнодействиях: «Внешние признаки богопочитания выделяются в отдельную философско-культурную категорию и получают классификацию под общим термином «обряд» – в протестантском знаковом смысле «наряда», «оболочки», «невербального знака…» . Но православные богословы не редко ощущали неполноценность такого взгляда на обряд, чувствуя литургическую значимость обрядовой стороны, когда речь идет о совершении Таинств. В виду сказанного уместно говорить об обряде как о чинопоследовании того или иного Таинства (или тайнодействия), т.е. о форме его литургического выражения, неразрывно связанной с онтологической сутью происходящего в священнодействии.

Условно можно попробовать выстроить некоторую иерархию употребляющихся сегодня понятий, имеющих отношение к церковным Таинствам и тайнодействиям.

ТАИНСТВО (или тайнодействие) – отражает онтологическое основание того или иного священнодействия Церкви, его сотериологическую (спасительную) суть, через внешние средства преподания верующим целеполагающей благодати Святого Духа – это то, что неизменно по сути.

ОБРЯД – во внешних литургических формах выражает происходящее в Таинствах и других священнодействиях Церкви, тех или иных чинопоследованиях; по сути, обряд непосредственно примыкает к самому Таинству (или тайнодействию), неотделим от него, и может претерпевать некоторые изменения с течением времени.

ОБЫЧАИ – второстепенные по сути действия, принятые на практике, не имеющие тайносовершительного значения, и зависящие только от временных культурологических условий; могут меняться со временем более произвольно, чем обряды.

Далее приведем примеры, отражающие указанную классификацию понятий в контексте совершения семи церковных Таинств:

(1) Таинство: Крещение;
Обряды: Погружение в воду;
Обычай: Иметь при крещении двух восприемников.

(2) Таинство: Миропомазание;
Обряд: Помазание частей тела св. миром;
Обычай: Отирание мира губой.

(3) Таинство: Евхаристия;
Обряд: Причащение духовенства и мирян;
Обычай: Закрытие царских врат перед причащением духовенства.

(4) Таинство: Покаяние;
Обряд: Исповедь перед священником;
Обычай: Целование Креста и Евангелия в заключение исповеди.

(5) Таинство: Священство;
Обряд: Архиерейское руковозложение;
Обычай: Ставленник всегда в белом облачении.

(6) Таинство: Брак;
Обряды: Венчание и Обручение;
Обычай: Вручать новобрачным иконы Христа и Богородицы.

(7) Таинство: Елеосвящение;
Обряд: Помазание больных маслом;
Обычай: Приносить на освящение крупу.

Следует отметить, что в учебных пособиях можно также встретить некую литургическую классификацию обрядов:
1) обряды богослужебные (помазание верующих на утрене освященным маслом, освящение артоса и проч.);
2) обряды, освящающие житейские нужды человека (освящение жилища, автомобиля, всякой вещи и т. п.);
3) обряды символические, выражающие различные религиозные идеи (совершение крестного знамения, поклоны и т. п.).